Driver picks the music, shotgun shuts his cakehole
Кстати об АУшках. Вспомнила плотбанни сколько-то-летней давности 
Бессмысленно и беспощадно. Кинки рулят.Шульдих - писатель, автор нашумевших триллеров о людях с суперспособностями; у него агорафобия в тяжелой форме, и он почти не выходит из дома. Поскольку живет он один, Кроуфорд - издатель и одновременно друг - беспокоясь о нем, нанимает через агентство личного помощника.
Йоджи - студент юридического факультета, между лекциями совмещающий подработку флористом и мальчиком на побегушках в том самом агентстве.
Поначалу Шульдих относится настороженно, но Йоджи неизменно доброжелателен, по-японски вежлив и ненавязчив. Шульдих язвителен, социально неуклюж, по-детски эгоистичен и слишком много о себе понимает ("Я знаю, что вам тяжело уследить за моей мыслью; постараюсь говорить помедленней"), но Йоджи, как бибисишный Ватсон, обладает органично развитым чувством собственного достоинства и относится к этому снисходительно.
Постепенно Шульдих привыкает настолько, что начинает находить близость Йоджи успокаивающей и просит его присутствовать в разных напряженных ситуациях - а к напряженным у него относится дохрена всего: визит врача, парикмахера, литературного агента; а иногда ему трудно уснуть из-за тревожных мыслей. А иногда ему срочно надо кому-то рассказать идею нового романа, и чтобы его внимательно выслушали.
А иногда он, наоборот, просит Йоджи побыть в своей комнате - и это означает, что прибыл его личный массажист, по совместительству сниматель сексуального напряжения.
Йоджи послушно сидит в своей комнате иучится кусает губы, прислушиваясь к звукам; дом большой и ничего не слышно, но ему все равно кажется, что слышно.
А Шульдих трахает массажиста и представляет Йоджи.
Но каждый думает: "Зачем ему я?" - и молчит.
Однажды они вместе пьют пиво и разговаривают, к примеру, о культурных особенностях разных народов; и Шульдих думает: "Если я сейчас на него наброшусь - попытается обратить всё в шутку или уволится?". А Йоджи думает: "Шульдих-сан, вы, конечно, босс и знаменитость, но если вы сию минуту меня не поцелуете, мне придется взять дело в свои руки". И тогда Шульдих,будто прочитав его мысли, притягивает его к себе и целует.
Ровно через минуту они оказываются в постели.
Шульдих ведет. Для Йоджи это практически первый раз - у него есть небольшой опыт поцелуев с парнями, петтинга и взаимной дрочки, но дальше он до сих пор заходил только с девушками - но он не предупреждает Шульдиха: сначала от неловкости, а потом ему вообще не до того. Поэтому Шульдих не особо осторожен - но у него-то как раз большой (в смысле, опыт. Не разнообразный, но длительный))), и к тому же он старается произвести впечатление, поэтому Йоджи чувствует себя, как на американских горках: местами страшно и даже больновато, а в целом сплошной восторг. Шульдих восполняет техникой недостаток эмпатии - но с Йоджи это не проблема: он абсолютно открыт, готов ко всему и недвусмысленно выражает удовольствие))
- Ты такой ненасытный, - говорит Шульдих, - тебя что, сто лет не трахали?
- Во-первых, - говорит Йоджи, - меня до тебя ни разу не трахали. А во-вторых... - Но Шульдих останавливает его и требует повторить. И еще раз. И офигевает от того, как губы Йоджи складываются в "Меня никто не трахал до тебя". А потом заново офигевает - когда до него доходит смысл))
В последующие дни они очень много трахаются. В любое время суток. На каждом квадратном метре особняка
И конечно, они меняются)
Шульдих чистит зубы в ванной. Йоджи подходит к нему сзади, обнимает, начинает ласкать. Расстегивает ему штаны, гладит член, задницу. Трогает... кхм... там
И шепчет на ухо: "Можно?"
Шульдих беретиз тумбочки с полки смазку и молча подает ему.
И потом говорит: "В следующий раз можешь не спрашивать"
В перерывах между сексом Йоджи пытается облегчить ему положение и расширить горизонты: выводит его на ночные прогулки, вывозит в маленькие уютные кафешки, всю дорогу отвлекая от лицезрения улиц. Изредка Шульдих разрешает ему привести кого-нибудь в гости. Однажды приходит Кен - они с Йоджи вместе учатся и им надо, допустим, подготовиться к семинару) Шульдих в своей комнате работает над книгой и прислушивается к звукам, но дом большой, ничего не слышно. Тогда он заваливается к Йоджи и ненавязчиво усаживается на диван. Кен офигевает смущается, но Йоджи как ни в чем не бывало завязывает общий разговор, попутно ухаживая за Шульдихом ("Вам удобно, Шульдих-сан? Принести чаю, Шульдих-сан?"), и постепенно остальные двое тоже втягиваются в беседу, и Шульдих даже не очень язвит, а если у него все-таки вырывается какая-нибудь колкость - Йоджи тут же смягчает ее, с абсолютно невозмутимым видом.
Когда Йоджи провожает Кена до трамвайной остановки, тот говорит: "Твой гайдзин, конечно, с прибабахом, но одно хорошо: изменять тебе точно не будет, раз он из дома не выходит". И Йоджи такой: "Кен!!!" А Кен такой: "Йоджи, кончай разыгрывать невинность. Между вами так искрит, что даже я вспотел"
А когда Йоджи возвращается домой, Шульдих говорит ему: "Твой приятель, конечно, не светоч разума, но пару раз в месяц я готов его терпеть. Только передай ему: вздумает тебя домогаться - убью". А Йоджи отвечает: "Спокойно, Маша, я Дубровский Если он вздумает меня домогаться - я его сам убью. Он, между прочим, встречается с моей сестрой" 
Да, в этой истории Аска - кузина Йоджи. И побочный пейринг Кен/Аска,а чо? 
Потом, конечно, будет какая-нибудь драма. Но кончится всё хорошо,зажигательным сексом 
Бессмысленно и беспощадно. Кинки рулят.Шульдих - писатель, автор нашумевших триллеров о людях с суперспособностями; у него агорафобия в тяжелой форме, и он почти не выходит из дома. Поскольку живет он один, Кроуфорд - издатель и одновременно друг - беспокоясь о нем, нанимает через агентство личного помощника.
Йоджи - студент юридического факультета, между лекциями совмещающий подработку флористом и мальчиком на побегушках в том самом агентстве.
Поначалу Шульдих относится настороженно, но Йоджи неизменно доброжелателен, по-японски вежлив и ненавязчив. Шульдих язвителен, социально неуклюж, по-детски эгоистичен и слишком много о себе понимает ("Я знаю, что вам тяжело уследить за моей мыслью; постараюсь говорить помедленней"), но Йоджи, как бибисишный Ватсон, обладает органично развитым чувством собственного достоинства и относится к этому снисходительно.
Постепенно Шульдих привыкает настолько, что начинает находить близость Йоджи успокаивающей и просит его присутствовать в разных напряженных ситуациях - а к напряженным у него относится дохрена всего: визит врача, парикмахера, литературного агента; а иногда ему трудно уснуть из-за тревожных мыслей. А иногда ему срочно надо кому-то рассказать идею нового романа, и чтобы его внимательно выслушали.
А иногда он, наоборот, просит Йоджи побыть в своей комнате - и это означает, что прибыл его личный массажист, по совместительству сниматель сексуального напряжения.
Йоджи послушно сидит в своей комнате и
А Шульдих трахает массажиста и представляет Йоджи.
Но каждый думает: "Зачем ему я?" - и молчит.
Однажды они вместе пьют пиво и разговаривают, к примеру, о культурных особенностях разных народов; и Шульдих думает: "Если я сейчас на него наброшусь - попытается обратить всё в шутку или уволится?". А Йоджи думает: "Шульдих-сан, вы, конечно, босс и знаменитость, но если вы сию минуту меня не поцелуете, мне придется взять дело в свои руки". И тогда Шульдих,
Ровно через минуту они оказываются в постели.
Шульдих ведет. Для Йоджи это практически первый раз - у него есть небольшой опыт поцелуев с парнями, петтинга и взаимной дрочки, но дальше он до сих пор заходил только с девушками - но он не предупреждает Шульдиха: сначала от неловкости, а потом ему вообще не до того. Поэтому Шульдих не особо осторожен - но у него-то как раз большой (в смысле, опыт. Не разнообразный, но длительный))), и к тому же он старается произвести впечатление, поэтому Йоджи чувствует себя, как на американских горках: местами страшно и даже больновато, а в целом сплошной восторг. Шульдих восполняет техникой недостаток эмпатии - но с Йоджи это не проблема: он абсолютно открыт, готов ко всему и недвусмысленно выражает удовольствие))
- Ты такой ненасытный, - говорит Шульдих, - тебя что, сто лет не трахали?
- Во-первых, - говорит Йоджи, - меня до тебя ни разу не трахали. А во-вторых... - Но Шульдих останавливает его и требует повторить. И еще раз. И офигевает от того, как губы Йоджи складываются в "Меня никто не трахал до тебя". А потом заново офигевает - когда до него доходит смысл))
В последующие дни они очень много трахаются. В любое время суток. На каждом квадратном метре особняка
И конечно, они меняются)
Шульдих чистит зубы в ванной. Йоджи подходит к нему сзади, обнимает, начинает ласкать. Расстегивает ему штаны, гладит член, задницу. Трогает... кхм... там
И шепчет на ухо: "Можно?"Шульдих берет
И потом говорит: "В следующий раз можешь не спрашивать"
Когда Йоджи провожает Кена до трамвайной остановки, тот говорит: "Твой гайдзин, конечно, с прибабахом, но одно хорошо: изменять тебе точно не будет, раз он из дома не выходит". И Йоджи такой: "Кен!!!" А Кен такой: "Йоджи, кончай разыгрывать невинность. Между вами так искрит, что даже я вспотел"
А когда Йоджи возвращается домой, Шульдих говорит ему: "Твой приятель, конечно, не светоч разума, но пару раз в месяц я готов его терпеть. Только передай ему: вздумает тебя домогаться - убью". А Йоджи отвечает: "
Да, в этой истории Аска - кузина Йоджи. И побочный пейринг Кен/Аска,
Потом, конечно, будет какая-нибудь драма. Но кончится всё хорошо,
