Твою мать. Пятнадцатая серия вынула всю душу и истрепала все нервы.
Уэс.
Оливер.
Ребекка.
ТВОЮ МАТЬ.



Иду на второй сезон. Не поминайте лихом.

@темы: How to Get Away with Murder, Я матерюсь только когда меня переполняют эмоции. То есть практически всегда, Музыка

---

1x14: The Night Lila Died

"Слушай, я тоже хочу этого. Хочу тебя. Очень. Но только когда ты будешь трезв"
За что этому страшненькому Оливеру такой Коннор?!
Хотя, конечно, еще неизвестно, кому больше повезло)

У врача:
- Сколько половых партнеров у вас было за последний год?
- Ну, я не знаю... Двадцать.
- Меньше, чем по два в месяц?
- Ну, тридцать... сорок.

Коннор!

- Вы пользовались презервативами?
- Конечно. В смысле, не всегда... То есть, всегда, когда я был снизу. И примерно в восьмидесяти процентах случаев, когда сверху...

КОННОР!!!

Переживал, бедняжко. Как не поделиться - с первым, кто подвернулся?

Коннор: Угадай, кто получил отрицательный результат анализа на ВИЧ?
Эшер: Вау, поздравляю! Значит, кого-то сегодня отшлепают по попке?
Коннор: Ага. Хотя, знаешь, через три месяца анализ придется повторить...
Эшер: Слушай, я не против нашей радужной дружбы - но давай все-таки без подробностей.

Эшер классный Хоть зачастую и ведет себя как придурок - но это и к Коннору относится.
Уэс не придурок, но его мучительный выбор между любовью и истиной... блин.
Между чем и чем выбирает Аннализа, я вообще уже отчаялась понять. По-моему, эта женщина - злой рок. Для всех, кроме своих подзащитных.
В четырнадцатой серии Аннализа защищает священника по фамилии Кроуфорд) Один из немногих, кому она не смогла помочь. Определенно, в этом эпизоде есть какой-то глубинный смысл - но я пока не догнала, какой.

@темы: Чисто поржать, How to Get Away with Murder

---

Ааааа, боже
Как сделать из драмы комедию меньше чем за минуту))



Безотносительно прочего: какие же они все красивые
Всё субъективно и просто означает, что я влюбилась)))
Не исключено, что буду еще некоторое время флудить клипами - спасайся кто может

@темы: Чисто поржать, How to Get Away with Murder, Клипы

---

Это вообще нормально - в саундтреке HTGAWM находить песни для ОТР?

Вот это, например, вполне себе канонный Шульдих

Йоджи

А эта просто понравилась.

@темы: OTP, WK, How to Get Away with Murder, Музыка

---

Я сошла с ума, мне нужна она

Блин, мне вообще-то пылесосить надо)))

@темы: How to Get Away with Murder, Клипы

---

"Как избежать наказания за убийство"

Досматриваю первый сезон. Сгрызла все ногти))
Конечно, всё это не просто противозаконно, но и, что хуже - глубоко аморально. Никто не заслуживает быть сожженным, распиленным, упакованным в мусорные мешки и выброшенным на помойку. И дело не в личности Сэма Киттинга: я даже думать не хочу, что должна переживать его сестра.
Но, черт... я за них болею Они мне нравятся все - включая Аннализу, хотя поначалу я эту суку терпеть не могла.
Бон с ее трагическим шармом. Фрэнк. Уэс... Уэс вообще мой тип - "вдумчивый" мальчик с пылким сердцем) Интересно, если им все-таки удастся избежать - его кошмары закончатся или перейдут на новый уровень продолжатся?
Ребекка. Лорел. Эшер.
Коннор, конечно)) Хотя сначала я подумала "Так это ты здесь мальчик-гей? Мда..."
"Он творил с моей задницей такое, что я даже заплакал"
С этого момента я начала принимать его всерьез. Мне показалось, история с тем парнем - то, как всё закончилось - его... встряхнула. Что, однако, не помешало ему вляпаться в новую.
И, черт: с такой популярностью и возможностью выбора запасть на стремного тихоню Оливера - это... как-то даже трогательно И иронично, да.
"Как ты не можешь отказаться от наркотиков - так я не могу отказаться от тебя". Похоже, Коннор мог бы сказать то же самое)
На АО3 под сотню страниц фиков по HGAM, из них около двадцати (фиков, а не страниц) - Коннор/Уэс (вот, а по "Гордости"-то не дали мне альтернативного пейринга!). Но в основном, конечно, Коннор/Оливер. Схожу почитать, когда досмотрю.

@темы: ИМХО, How to Get Away with Murder

---

Линия влечения

Маленький сиквел к 4-7-8, что-то я привязалась к этой паре))
Герои те же, рейтинг прежний.

I don't wanna hurt, there's so much in this world
to make me bleed

Stay with me
You're all I see...

Did I say that I need you?
Did I say that I want you?
Oh, if I didn't I'm a fool you see
No one knows this more than me

As I come clean...

Pearl Jam - "Just Breathe"

Потом он думал: всё вышло случайно. Его могли вообще не заметить, не натяни он дурацкую белую майку, размашисто перечеркнутую косым красным крестом - она ему почему-то нравилась, и он предпочитал игнорировать неодобрительные взгляды Маюми.
Его могли не узнать в толпе: прошло почти четыре года, он постригся, осветлил волосы. Перестал носить кроп-топы и штаны на бедрах - рядом с Маюми такое смотрелось особенно нелепо: он сам себе казался ее учеником, к тому же не слишком толковым.
Он мог пройти мимо, если бы не Кроуфорд. Йоджи давно убедился: Кроуфорд видит куда больше, чем ожидаешь от человека в очках.
Где грань между случайностью - и неизбежностью? Есть ли она?
- Кудо-сан!
Он вздрагивает, кровь приливает к лицу. Так жарко...
Маюми вопросительно трогает его за плечо. Йоджи оборачивается на голос.
Они сидят за столиком уличного кафе: Кроуфорд в сорочке с расстегнутым воротом (пиджак аккуратно повешен на спинку стула), в руке - белая чашка с золотым ободком. И Шульдих - с чем-то розовым в высоком стакане.
На Шульдихе зеленая рубашка, брюки с подтяжками и картуз, напоминающий фуражку. Всё это выглядит абсолютно идиотски.
Всё это безумно ему идет.
- Какая встреча! - Он небрежно салютует стаканом. Взгляд немного ошеломленный (должно быть, у самого Йоджи сейчас такой же), но губы кривит обычная ухмылка. - О, ты не один? Садитесь, поболтаем. Вы же не торопитесь?
Йоджи выдвигает стул для Маюми, представляет ей компанию, покупает воду со льдом для нее (“Лучший выбор в такую жару, Цудзи-сан”, - одобряет Кроуфорд) и капучино для себя. Ужасно любопытно, что пьет Шульдих - жаль, что нельзя, как раньше, дотянуться и попробовать из его стакана...
- Как ваши дела, Кудо-сан? - осведомляется Кроуфорд. - Работаете?
- Да, в уголовном розыске. Пока младший следователь, но скоро обещают повышение.
- Брэд, срочно спрячь мою заначку, - театрально шепчет Шульдих. - Много сейчас за травку дают, офицер?
Он тоже изменился - черты лица стали как-то резче. Волосы спадают гладким шелковым водопадом, а не торчат во все стороны непослушной копной. Даже выговор другой - акцент уже почти не заметен. Очевидная польза живого общения...
- Много. - Йоджи говорит спокойно, хотя в висках начинает стучать. - И всё по шее.
Тот парень получил пятнадцать лет. Но он был дилером, плюс убийство полицейского при исполнении...
- По шее не эротично, - морщится Шульдих. - Я предпочел бы по заднице. А наручники мне наденут?
Улыбка Маюми становится слегка натянутой.
- Не обращайте внимания, Кудо-сан. - Кроуфорд невозмутимо отпивает из чашки. - Он не в духе, но это, очевидно, из-за меня.
- Вот еще, - фыркнув, возражает Шульдих. - Я просто… удивляюсь, где твое чувство такта. Что, если он не хотел ме... нас видеть?
- Нет, почему? - говорит Йоджи. - Я рад.
Он и вправду рад повидаться, хоть это и разбередило ему душу. И утешительно, и в то же время слегка обидно - убедиться, что когда-то близкий человек прекрасно живет без тебя.
Вспомнить, что и ты неплохо живешь без него. Хотя поначалу казалось...
- Могу я поинтересоваться, чем занимается Цудзи-сан? - спрашивает Кроуфорд. - По вашей внешности и манерам я предположил бы, что вы как-то связаны с преподаванием.
- Какая проницательность! Да, я учительница. - Маюми оживленно смеется. Кажется, он ей нравится.
“Эй, Кроуфорд-сан! Прекратите обольщать мою девушку”.
- Профессия, конечно, не настолько захватывающая, как у Йоджи, но мне всегда…
- Давно вы знакомы с Йоджи? - бесцеремонно перебивает Шульдих.
- Восемь месяцев. - В голосе Маюми звучат металлические нотки, но руки, до сих пор настороженно сложенные на коленях, взлетают на стол. Зажав в пальцах соломинку, она принимается расслабленно помешивать в стакане.
Похоже, наконец-то определила Шульдиху место в своем воображаемом классе.
“Осторожней, любимая. Он - трудный случай”.
Йоджи невольно усмехается:
- А ты как? Нашел кого-нибудь?
- Кого я только не нашел, - со смешком признается Шульдих. - Гомосексуальные романы недолговечны… ты же знаешь.
- Йоджи, я думаю, нам пора, - негромко замечает Маюми.
- Да. - Йоджи опускает свою чашку. - Что ж… может, еще увидимся.
- Надо как-нибудь созвониться, - говорит Шульдих. - У тебя номер прежний?
- Ага.
- У меня другой. Я тебе потом скину.
- Давай. - Йоджи знает, что не будет звонить. Да, скорей всего, и Шульдих тоже знает. Обмен любезностями, не больше.
- Хидаке привет.
- Спасибо, обязательно передам.
- Кстати, а как твоя подружка? Та стриженая, которая тебя френдзонила?
- Аска погибла. - Каждый раз, когда приходится говорить это, во рту становится горько. - Участвовала в задержании, преступник отстреливался.
В лице Шульдиха что-то меняется. Он подается вперед, но в этот момент Маюми кладет ладонь на плечо Йоджи. Шульдих вздрагивает, будто наткнувшись на невидимую стену, и снова откидывается на спинку стула.
- Сочувствую, - мягко говорит Кроуфорд.
- Извините, нам правда пора. - Йоджи поднимается из-за стола, протягивая Маюми руку. - Приятно было пообщаться.

- Кто это был? - спрашивает Маюми, когда они отходят за пределы слышимости. - Тот, рыжий - кто он тебе? Он так на тебя смотрел…
- Это? Мой бывший, - ровно говорит Йоджи.
Маюми останавливается. Взяв его за локоть, требовательно разворачивает к себе:
- Твой… в каком смысле “бывший”?
Йоджи вздыхает: он устал и проголодался… и так не хочет ничего объяснять.
- Солнце, ты ведь еще в “Итоя” собиралась. Пойдем, а?
Черт, и потянуло же всех на Гинзу именно сегодня!
- Я беспокоюсь, - признается Маюми. - Мне показалось, он… мог тебя обидеть.
Йоджи недоуменно смотрит на нее - и вдруг начинает хохотать.
- Ты прелесть, - отсмеявшись, говорит он. - Вообще-то это я должен тебя защищать, а не ты меня.
- Меня не так легко ранить.
- А я, по-твоему, нежная орхидея?
- Прости. - Маюми берет его под руку, ласково, но твердо подталкивая к нужному повороту улицы.
Больше они не поднимают эту тему - Маюми, как всегда, тактична. Йоджи, как всегда, благодарен ей.

Вечером они ужинают и занимаются любовью на диване перед телевизором. Маюми горячая и отзывчивая, податливая и властная одновременно. Она обожает дразнить, но понимает, когда пора сдаться. С ней Йоджи чувствует себя мужчиной - в лучшем смысле слова.
Кончая, она выстанывает его имя. Йоджи это невероятно льстит.
Некоторое время они лежат в обнимку - так спокойно и уютно, что приходится бороться со сном.
- Останься со мной. - Йоджи улыбается, касаясь губами ее виска. - Защити меня.
- Это неудобно, - вздыхает Маюми. - У меня еще вещи не собраны, а самолет завтра в полдень. Сознайся, тебе просто лень отвезти меня домой.
- Ничего мне не лень, - нагло врет Йоджи. - Не хочу, чтобы ты уезжала.
Конечно, он все-таки одевается и отвозит ее, и целует на прощанье, и обещает звонить и скучать.
Вернувшись, он принимает душ и разбирает постель. От чистки зубов его отвлекает телефонный звонок с незнакомого номера.
Йоджи берет трубку раньше, чем успевает подумать, надо ли ему это.
- Привет. Это я.
- Я понял.
- Ты один?
- Да.
- Можешь приехать? Или, хочешь, я к тебе?
- Зачем? - спрашивает Йоджи.
На том конце возникает пауза.
- Слушай, ну что ты ломаешься? - помолчав, говорит Шульдих. - Ты же не такой.
- Вот именно. - Йоджи чувствует, как губы растягивает непрошеная ухмылка. - Я не такой. Ты, походу, как-то неправильно понимаешь это выражение.
- Пижон. - В динамике телефона раздается долгий, полный преувеличенного терпения вздох. - Один раз, а? Очень надо. Сейчас.
Голос отдает хрипотцой, будто после сна. Или секса. Когда-то этот развратный тембр сводил Йоджи с ума.
Он возвращается в ванную, споласкивает зубную щетку, глядя на себя в зеркало.
Просто брось трубку, идиот. А лучше вообще отключи телефон. Ты что, так и не научился?!
- Ты всё там же? - на всякий случай уточняет он.
- Ага.
- Хорошо. Скоро буду.
Он одевается и, взяв ключи от машины, опять спускается на стоянку.
Безнадежен.

Всё началось с клубов - любимого развлечения Йоджи. У него давно свербело махнуть туда вдвоем: не то чтобы заветная мечта, но ее осуществление казалось знаком конца всех бед.
В первый раз, оставив Шульдиха стеречь место на диванчике и обнаружив его флиртующим возле туалета с каким-то парнем в кожанке, он счел это забавным. Пожалуй, даже отрадным. Шульдих выздоравливал - стремительно, безудержно - так выздоравливает город от затяжной зимы. Йоджи вернулся в бар, приткнулся за чужим столиком и, отогнав смутное беспокойство, глотнул пива.
Где-то через полчаса, истощив запас терпения, он достал телефон и не глядя ткнул кнопку быстрого набора.
- Алло? - весело крикнул Шульдих. На заднем плане слышался треск мотоцикла.
- Ты где?
- Я… Слушай, всё в порядке. Ты же там не скучаешь без меня?
- Нет, - сказал Йоджи и нажал отбой.
Шульдих вернулся наутро - губы у него припухли, от волос несло чужим парфюмом. Йоджи смотрел на него - и не понимал, что должен чувствовать.
Наверно, в этом и была самая большая проблема: он знал, как вести себя с Шульдихом (“Выпей таблетки. Идем со мной. Хочешь попробовать? Да, сделай вот так… Люблю, когда ты стонешь. Перестань. Заткнись. Прости...”) - но собственные чувства вечно сбивали его с толку, казались какими-то… неправильными.
К примеру, сейчас память настойчиво твердила, что еще год назад побег из клуба с незнакомым парнем был для Шульдиха поступком сродни прыжку в кипящую лаву. И, если по совести, желать возвращения тех дней - подло.
- Что? - прервал Шульдих затянувшееся молчание.
- Ничего, - сказал Йоджи. - Я думал, ты… вроде как со мной.
- А я думал, ты… вроде как без предрассудков, - передразнил Шульдих, смягчив насмешку улыбкой.
На секунду у Йоджи потемнело в глазах, пальцы стиснулись, будто ухватив что-то узкое и острое - лезвие, струну - бесповоротно решающее все разногласия…
Он сдержался.
“Я просто хочу, чтобы у тебя был выбор”.
Его всю жизнь учили отвечать за свои слова.
- Завтракать будешь?
Шульдих поскучнел.
- Нет, спасибо, - пробормотал он. - Я спать...
И всё как-то улеглось. Но потом был следующий раз. И следующий. И еще. И Йоджи ничего не мог с этим поделать. Нет, хуже: не хотел даже хотеть что-то с этим поделать.
Потому что однажды, в одиночку напиваясь апельсиновым ликером, он вспомнил последние пять лет своей жизни - начиная с экскурсии на Изу в честь окончания школы.
На Изу он переспал с Акеми, первой красавицей класса - своего рода достижение. Конечно, Йоджи приписал его личному обаянию - но в глубине души подозревал, что это заслуга сакэ, который все они тянули тайком, а сам он просто оказался в нужное время в нужном месте.
Токийские девушки очаровали его яркостью и доступ… кхм, смелостью. Нацуко, хорошенькая, как куколка, и такая же вздорная; Уме - у нее была смешная привычка щипать себя за ресницы; Эми - настоящая гяру - взрослая и крутая. С Эми они гоняли ночью на океан и купались голышом, а после грели друг друга у нее в машине.
На каникулах перед вторым курсом он поработал аниматором на Хаккейдзиме, в паре с Амандой - студенткой по обмену из Торонто. В постели она творила чудеса… но дело даже не в этом - а в том, как они сидели на горячем от солнца песке и пили воду из одной бутылки, не вытирая горлышко. “Знаешь, мне тут не нравится, - сказала Аманда. - Я ждала осени, чтобы вернуться домой, но теперь… больше не жду”. И тогда Йоджи поцеловал ее.
В конце августа она уехала, разбив ему сердце на целых полгода (не то чтобы он страдал в одиночестве, но сам факт), а весной он познакомился с Кику...
Их было много - блондинок, брюнеток, красавиц и просто интересных. Одни стали всего лишь эпизодом, с другими была связана целая история.
Он дорожил этими воспоминаниями. Они не потеряли ни грамма своей ценности оттого, что в конце концов он встретил Шульдиха.
Шульдих пытался наверстать свою жизнь, и стремление это - неизвестно, насколько осознанное - было Йоджи вполне понятно.
Но участвовать в этом забеге - в каком угодно качестве - означало предавать себя. Да, звучало громко - но временами он так чувствовал. Громко.
На ужин привезли стейки из лосося с тертым дайконом. За столом Шульдих взахлеб рассказывал что-то о технологиях клонирования - в те дни его страшно перло от этой темы. Иногда Йоджи задумывался, не спит ли он с каким-нибудь научным сотрудником.
- ...экспериментальная лаборатория, - сказал Шульдих. - Вход по пропускам. Я получил два, для нас обоих. Съездим завтра?
- Не могу, - ответил Йоджи.
- Жаль, я хотел с тобой. А на следующей неделе?
- Извини. - Йоджи глотнул минералки - в горле пересохло. - Я... работу нашел - стажером в уголовке. В Накано. Завтра переезжаю.
Шульдих помолчал, а потом сказал:
- Окей.
В ту ночь они трахались так, что, когда Йоджи пошел в душ, колени у него подгибались, руки тряслись, а сердце частило, будто от приснившегося кошмара.
Утром Шульдих помог ему собрать вещи.
Первое время они не теряли связи: перезванивались и переписывались в мессенджере, но это каждый раз было больно. Шульдих обожал к месту и не к месту упоминать о своих приключениях. Йоджи не осуждал - наверно, он вел бы себя так же, если бы это его бросили - но было больно, поэтому однажды он не дрогнувшей рукой внес Шульдиха в черный список. Не от обиды или неприязни, нет. Исключительно в рамках самозащиты.
Очевидно, тот понял правильно - по крайней мере, он не пытался звонить с других номеров.
До сегодняшнего дня.

Дверь распахивается сразу, будто Шульдих ждал наготове. Йоджи не успевает сказать ни слова: полминуты спустя он притиснут к двери с другой стороны, зацелован до головокружения и наполовину раздет, и, черт, да много ли ему надо, если он сам давно наготове - с того момента, как услышал голос в телефоне… нет, еще раньше.
Всегда.
- Идем в постель. - Шульдих жарко дышит ему в ухо, просовывает руку в расстегнутую ширинку джинсов, гладит, сжимает… Йоджи кажется - еще немного, и он кончит прямо в штаны. - Пожалуйста, бэби, идем. Будет хорошо, ты же знаешь. Ты же хочешь...
Йоджи знает. Помнит. Хочет.
Он не отказывается.

У Шульдиха новая кровать - просторней, с мягким изголовьем. “Должно быть, прежняя не вынесла сексуальной активности хозяина”, - язвительно думает Йоджи.
После этого он уже ни о чем не думает - потому что Шульдих толкает его вперед, опрокидывая ничком и, вздернув за бедра, стаскивает джинсы. Йоджи брыкается, больше мешая, чем помогая - нет сил быть терпеливым, всё тело гудит и вибрирует, будто под напряжением.
- Тихо, тихо… Сейчас. - Шульдих сгребает подушки и подтыкает ему под живот. - Ложись.
Йоджи опускается на постель, вздрогнув от озноба: подушка холодит разгоряченную кожу. Шульдих нависает над ним, целует между лопатками, в поясницу, крестец, в ягодицы поочередно; раздвигает их ладонями, и его влажный, теплый, упругий язык упирается прямо в то место, которое вот уже четвертый год не знает чужих прикосновений.
- Ох, мать твою… - сдавленно выдыхает Йоджи.
Шульдих отвечает коротким понимающим смешком. Язык его скользит вдоль ложбинки - от мошонки до копчика - кружит вокруг ануса, ввинчивается внутрь, и Йоджи почти неосознанно подается навстречу: пожалуйста, давай, ну же, черт, сильнее…
Шульдих отстраняется, трогает его пальцами, размазывая собственную слюну:
- Хочешь меня? Здесь?
- Да, - говорит Йоджи. - Да, да, да...
Шульдих вталкивает в него пальцы - сразу два - поворачивает, умело нащупывая нужную точку. Йоджи вскрикивает от острой, пронзительной радости первого прикосновения - а затем уже не может молчать. Шульдих дразнит его, распаляет мокрыми щекотными поцелуями, трахает пальцами, то медленно и глубоко, то жестко и нарочито размеренно - но всё равно сладко, так сладко, что Йоджи всего будто выворачивает наизнанку. Он ерзает на постели, трется пахом о подушку - еще немного, еще...
Приподнявшись, Шульдих отвешивает ему пару звонких шлепков по ягодицам - и это становится последней каплей. Йоджи кончает: бурно, громко… пожалуй, немного стыдно - если бы ему не было настолько плевать.
Шульдих успокаивающе треплет его по волосам, скользит ладонью по плечу, обводит кончиком пальца татуировку. Его прикосновения всегда чуть слишком бесцеремонны, но это странным образом приятно.
- Как тебе такой… сорт греха?
- С ума сойти, - честно говорит Йоджи. - Я тоже потом… - Он осекается, вдруг вспомнив, что не будет никакого “потом”.
Если бы он мог… Если бы Шульдих…
Что толку думать об этом. Всё было бы по-другому, будь они другими людьми. Но тогда у них были бы совсем другие желания.
Он закрывает глаза: веки кажутся тяжелыми; да что там, всё тело кажется тяжелым и непослушным, словно из него вынули позвоночник: не двинуться, не шевельнуться - только лежать, уткнувшись лицом в простыню, пахнущую Шульдихом.
- Тебе кто-нибудь делал так? У тебя вообще кто-нибудь был… после меня?
Нелепый вопрос - учитывая, как они сегодня встретились - но Йоджи понимает.
- Нет. И нет.
- К чему этот аскетизм, бэби? - насмешливо укоряет Шульдих. - Тебе не идет. Знаешь, девушки иногда сами не прочь побыть сверху.
- Пошел в жопу, - сонно огрызается Йоджи. Всё он знает… кроме того, как объяснить, что некоторые вещи имеют смысл только с одним человеком. Одним, мать его, единственным.
Наверно, Шульдих прав. Наверно, это с ним самим что-то не то.
- А вот за это ответишь. - Шульдих наваливается на него всем телом: Йоджи чувствует его живот в изгибе собственной поясницы, его член - своей задницей, чувствует затылком его горячее дыхание.
Он хочет сказать, что рано, попросить передышки - в конце концов, ему уже не семнадцать... и даже не двадцать два.
Он сам слегка изумлен, обнаружив, что у него опять стоит - стоит так, будто они только начали. Или как будто ему все-таки двадцать два, Шульдих вернулся из больницы, они вместе, и всё у них хорошо...
Так, будто он счастлив.

После он ненадолго задремывает, а просыпается в одиночестве, и на секунду ему кажется, что это был сон. Шульдиха нет - да, может, и не было никогда - всё это просто длинный, яркий, горький, прекрасный… мокрый сон.
Йоджи слезает с кровати и выходит из спальни, не зажигая света. Шульдих на кухне: сидит на стуле возле раскрытого окна, уперев подбородок в сложенные на подоконнике руки. В пальцах тлеет сигарета.
- И давно ты куришь?
- Четвертый год, - не оборачиваясь, говорит он. - Жизнь коротка, всё надо попробовать.
- Что еще ты пробовал? - хмурясь, спрашивает Йоджи.
- Если это допрос, офицер, то вы бы хоть штаны надели, - язвит Шульдих.
- Засранец. - Йоджи запускает пальцы ему в волосы, осторожно сжимает в кулак. - Откуда ты знаешь, что я не надел?
- Догадался.
Шульдих притягивает его к себе, трется щекой и носом о голый живот. Это приятно, как любая желанная ласка, но не заводит - Йоджи выжат досуха. По крайней мере, физически.
- Всё в порядке? - спрашивает он, сам толком не зная, что имеет в виду.
- Да. - Шульдих беспечно машет рукой с сигаретой, роняя пепел на подоконник. - Лучше не бывает.
Йоджи берет его лицо в ладони и, наклонившись, пробует губы с пошлым привкусом мятных сигарет (черт, ну как можно курить такую дрянь?), целует медленно, вдумчиво - совсем не так, как недавно в прихожей. Те поцелуи были - жажда и нетерпение, этот - нежность, смирение и немного усталости. Те были из желания взять, этот - из потребности отдать.
Разве не за этим он пришел - отдать недоотданное? Потому что жить с избытком - труднее, чем с пустотой.
“Забери это. Забери всё, что осталось во мне для тебя.
Давай закончим эту историю”.
Шульдих протяжно зевает ему в рот и, хохотнув, отстраняется.
- Спать. - Йоджи забирает у него сигарету, гасит в пепельнице.
- Мгм, - покладисто соглашается Шульдих. - Только не уходи, я хочу проснуться рядом с тобой. Один раз еще, ладно?
- Да, - говорит Йоджи. - Всё, что захочешь.

Раннее солнце еще назойливей, чем полуденное. Несколько минут Йоджи прячется, прикидываясь спящим перед самим собой. Наконец поворачивает голову и открывает глаза.
Шульдих лежит на боку, спиной к нему, голый и расслабленный, и сонное тепло его тела можно ощутить, даже не прикасаясь.
Но Йоджи хочет прикоснуться. Почувствовать его - еще один раз.
Тюбик со смазкой (куда они его закинули вчера?), презервативы (ящик тумбочки заедает, упаковка шуршит) - удобство, безопасность, спонтанность, выбери любые два.
- М-м, да-а… - Шульдих - голый, теплый, расслабленный и смазанный - улыбается через плечо, не поднимая ресниц. Устраивается поудобней: подтянув одну ногу, опирается коленом о матрац, приглашающе разводит бедра. - Давай, бэби.
- Я уже давал, - усмехается Йоджи. - Теперь твоя очередь.
Это даже не шутка, а так… пароль - отзыв.
Разомлевшие от сна мышцы впускают без малейшего сопротивления, обхватывают туго и горячо, и скользко, и так хорошо… Шульдих подбирается, вскидывается на четвереньки. Йоджи крепко держит его за бедра, вбиваясь до упора. В ушах гул собственной крови, а еще - влажные шлепки, неровное дыхание и хриплые надрывные стоны. Шульдих стонет так, словно его пытают, а не ебут - но то, как он размашисто подается назад, яснее ясного говорит об удовольствии.
Неважно, кто кончает первым, а кто вторым: какие счеты, и без того у них каждый оргазм - совместный.
Откинувшись на смятые простыни, Йоджи на ощупь находит его руку, переплетает пальцы. Наверно, надо что-нибудь сказать.
Порой ему кажется, что об этом нельзя молчать.
Аска погибла, а он так и не попытался объяснить, как много она значит для него. Как он дорожит ею, как благодарен за всё… Она третировала его, как приставучего младшего братца, но всегда была рядом, когда ему требовалась помощь. Им было легко друг с другом.
Он любил ее.
Он мог сказать - но что бы изменилось? А вдруг это осложнило бы их безмятежные отношения? А вдруг его признание обременило бы ее?
Однажды давно, когда они с Шульдихом танцевали, ему вдруг представилось, будто между ними натянута невидимая леска. Похоже, она до сих пор на месте.
При чем тут слова?
Он держит Шульдиха за руку и слушает тиканье пульса на запястье.
- Как ты?
- Хорошо. Кофе свари, ага?
- Ленивая задница.
- Нет, - хохотнув, возражает Шульдих. - Вполне работящая.
Йоджи надевает джинсы и, выйдя в прихожую, подбирает сброшенную на пол футболку. Одежда мятая, живот перемазан засохшей спермой, всё тело разит потом и сексом…
Шульдихом.
Конечно, он примет душ. Позже. Дома.
Он делает кофе, привычно ориентируясь в кухне, мимолетно улыбаясь воспоминаниям. В левом верхнем шкафу турка, там - кружки… эта - Шульдиха, с надписью “Бери, конечно - но учти, что потом мне придется тебя убить”. У самого Йоджи тоже была забавная, с надписью “Для моего лучшего друга”, но она разбилась.
Шульдих появляется из спальни, шаркая босыми ногами: лохматый и в потрепанных джинсах - совсем такой, как раньше, несколько лет назад. Достает из холодильника банку “Асахи” и, плюхнувшись на стул, срывает ключ.
- Ты просил кофе, - напоминает Йоджи. - Я сварил.
- Угу. Пей. Не говори, что я тебя оттрахал и даже кофе не предложил.
Йоджи с усмешкой выбирает кружку, наполняет, пьет стоя, прислонившись к раковине. Шульдих рассеянно прихлебывает пиво, думая о чем-то своем.
- Мне надо идти, - ровно говорит Йоджи. - Маюми будет звонить...
Он малодушно подумывает о том, чтобы отключить телефон. Но так нельзя. Рано или поздно придется рассказать ей.
Конечно, она сочтет это изменой - а кто бы не счел? Никто же не знает… про леску.
Он не мог поступить иначе - но и молчать об этом тоже не сможет. Не сможет - да и не хочет - делать вид, будто ничего не случилось.
Ты же мужчина, Йоджи, так отвечай за свои поступки. Любое действие влечет последствия, тебе ли не знать…
Есть все-таки что-то успокаивающее в том, чтобы быть единственным мужчиной в паре. По крайней мере, всегда понятно, что от тебя требуется.
Шульдих снова отпивает из банки и, беззастенчиво рыгнув, интересуется:
- У тебя с ней серьезно?
- Тебе-то что?
- Любовь, м?
- Тебе-то что? - с нажимом повторяет Йоджи, чеканя слова.
- Я спросил, ты любишь ее? Да или нет? - Шульдих тоже умеет разговаривать жестко. Теперь обстановка больше напоминает допрос с пристрастием, чем утро после классного секса.
Ладно, хватит. Спасибо, всё было...
- Мне пора. - Йоджи открывает дверцу посудомойки, чтобы поставить кружку в корзину.
- Если останешься, - говорит Шульдих ему в спину, - всё будет, как захочешь.
Йоджи недоуменно оборачивается. Это какой-то новый прикол?
- Промо для особо требовательных, - с ухмылкой поясняет Шульдих. - Действует в течение часа.
- Да пошел ты! - неожиданно для себя взрывается Йоджи. - Я ничего от тебя не требовал.
- Не лопни от гордости, - едко советует Шульдих.
С минуту они молчат, злобно уставившись друг на друга.
- Ладно, забудь. - Шульдих делает большой глоток из банки и, утерев рот тыльной стороной ладони, добавляет: - В смысле, насчет часа. Это бессрочная акция.
Йоджи пытается сунуть руки в карманы, с удивлением обнаруживает, что по-прежнему держит кружку. Чертыхнувшись, не глядя отставляет ее на стол.
- Всё - это слишком щедро. Мне столько не нужно.
- Бэби, - Шульдих вскидывает голову, смотрит в упор, насмешливо сузив глаза, - ты сам-то знаешь, что тебе нужно?
“Ты. Но я не смогу...”
- Ах, ну да. Ты ж у нас герой, тебе по статусу положено бескорыстие. А я, стало быть…
Йоджи молчит, терпеливо выжидая. Если не реагировать, Шульдих рано или поздно выдохнется и остынет.
Беда в том, что на него трудно не реагировать.
- Что, если… - Шульдих обрывает сам себя, досадливо тряхнув головой. - Слушай, я ведь не такой засранец, как иногда кажется. Это просто… - Он неопределенно крутит пальцами в воздухе, и, внезапно растеряв пыл, неловко договаривает: - Я думал, ты знаешь.
“Знаю?”
Йоджи застывает, глядя прямо перед собой широко открытыми глазами. Впервые ему приходит в голову, что, возможно, он должен попросить прощенья.
Как-то... запуталось всё. И, что особенно паршиво, он-то в любом случае останется виноват - как бы всё ни обернулось теперь, чем бы ни закончилось…
Чувство такое, будто сердце окунули в кипяток.
Где он ошибся? Когда?
- Не смотри так, - опасливо говорит Шульдих. - Будто я тебе предложение делаю. Я, между прочим, первый раз в такой... ситуации.
- Я тоже, вообще-то. - Йоджи прикусывает губу - крепко, до слез. Хочется смеяться, потому что Шульдих - придурок, и плакать, потому что и сам он, получается...
Не хватает одной важной детали: он уже понял, что виноват, но пока не уяснил - в чем. А значит, нельзя ничего решать: впредь может случиться что угодно - он ведь так и не нашел ошибку, не разгадал загадку, подброшенную Шульдихом. Не научился.
Но, может, если он и вправду останется…
...это уже не будет иметь значения.
- Только учти, - говорит Йоджи, - я к тебе больше не перееду. Тебе без разницы, а мне отсюда два часа до работы добираться.
- Ладно. - Шульдих на пару секунд прикрывает глаза. Откидывается на стуле, медленно улыбается, поднося к губам банку. - Как насчет того, чтобы я переехал к тебе?

В день, когда они перевозят вещи Шульдиха, тот со смехом показывает Йоджи SMS от Кроуфорда.
“Не благодари.”

@темы: OTP, Тексты, WK, Агорафобия

---

Meanwhile in Finland...

NSFW

Из комментов (которые, как обычно, не менее забавны, чем сабж... а может, даже более)):

mgmtbyprkl 20 Apr
Finland, the European version of Japan

helvetinperkele 20 Apr
When we finns get drunk this stuff happens... Which is allways

captainfeels 6d
Wtf = Welcome to finland

@темы: Картинки, Чисто поржать

---

Одна такая паранормальная женщина как-то говорила мне: "Знаешь, есть другое занятие в жизни, чем быть шаблонно счастливым. Вот есть всем внятное счастье быть в ладу с биологической программой — все эти сюжеты м и ж. Но это всего лишь частный случай гармонии с иным и большим. И в отношениях м и ж есть куда большее, чем быть друг другу голыми, даже больше, чем быть друг другу мужчиной и женщиной — там есть коридор быть друг другу людьми, использовать другого как привилегию состояться человечески". ©

@темы: Цитата

---

Бгг, я гадала, внесут ли Кроуфорда в тред очкариков.
Внесли. И в какой компании!

Пишет Гость:

12.04.2016 в 07:43

тык

и

тык

URL комментария

@темы: Картинки, Чисто поржать, WK, Цитата

---

Какой-то, блин, завораживающий процесс.
Смотришь на два куска текста с пропуском в середине - и понимаешь, что у тебя нет ни одного слова, чтобы заполнить этот пропуск. Ни одного. Вообще.
То есть я знаю, что там должно происходить - но абсолютно не представляю, как об этом рассказать.
А потом они начинают появляться - по одной фразе, по словосочетанию. Если по абзацу - то это ух, вау!
Ну, там, конечно, свои разочарования: не так, недостаточно выразительно, что за чушь вообще... - но.
Пропусков всё меньше.
Нет, я, наверно, могу не писать. Тем более что иногда это довольно-таки мучительно. Да и стыдно потом за написанное.
Но, черт, как же мне это нравится
Мучиться над текстом - гораздо лучше, чем когда в голове вообще нет ни одной идеи. Или когда есть, но явно не по зубам.
А вот когда мы нашли друг друга - я и мой сюжет - пусть кривой, извращенный и сто раз не новое слово даже в фанфикшене - но я его могу, а он может меня))
Йессс.

@темы: Квитанции из прачечной и прочие рефлексии

---

Любовь или война? - Любовь!

Мне определенно нравится, что день ОТР у нас приурочен к дню дурака. Я только не могу решить: это намек на шип или на шипперов?
По случаю праздника выложила Цвет обмана на АО3, теперь доступно всем желающим.
Большое спасибо всем, кто пришел поговорить со мной об этом - отлично посидели, ящитаю Я так вообще себе додала трижды: при чтении, переводе и обсуждении
С праздником!

@темы: OTP, Картинки, WK, А сейчас вы прочитаете нечто невъебенное, Ссылки, Как здорово, что все мы здесь...

---

Из треда про виктимных няшечек

Пишет Гость:

26.03.2016 в 11:14

А я вот вчера вернулась с простигосподи Бэтмена против Супермена и теперь думаю: а Лекс - таки да или таки нет?

URL комментария

Пишет Гость:

26.03.2016 в 12:09

Лекс скорее нет, ему больше все-таки свершений хочется, чем быть выебанным. а вот сам Айзенберг хмм

URL комментария

Да чо уш там "хмм", анон - конечно, да! Верь мне, у меня радар В смысле, если у меня на кого стоит - он виктим, отвечаю))
А вообще охуеть, как по-разному люди понимают виктимность.
Мне вот это понравилось - во всяком случае, наиболее близко к моему пониманию:

Пишет Гость:

25.03.2016 в 16:13

Для меня это персонаж с не обязательно явной, но так проглядывающей беззащитностью, что хочется то ли зажать и очень жестко трахнуть, чтоб кончало и плакало, то ли прискакать на белом коне и красиво спасти от всех, кто угрожает первым вариантом.

URL комментария

@темы: Чисто поржать, Обоже, Джесси!, Цитата

---

В графине он узнал мать

Пишет Гость:

22.03.2016 в 12:52

Приходишь в слезодавительное состояние (возбуждаешь его при помощи пмс, душевной грустьки или банального винища) и начинаешь вдохновленно катать столько, сколько можешь - главное тут писать с чистого листа и не заниматься правкой. Если чувствуешь, что отключаешься, то пиши тупо рыбу - какие-то диалоги, интересный моментик или просто что там дальше по сюжету.
На утро просыпаешься и ohuevaesh, потому что это не текст, а говно какое-то. После этого идешь и обрабатываешь его до кровавых соплей, пока он не станет хорошим или ты поймешь, что лучшего ты не напишешь - у меня это занимает от недели и до месяца.

Если со слезодавительным состоянием трудно, а идеи есть, то просто расписывай один эпизод, другой эпизод, третий, пиши через силу и отвращение, пока не неберется нужно количество, потом связывай их в общий текст, ohevai c того, как оно плохо, и снова обрабатывай напильником, пока не поймешь, что не сможешь лучше.

В общем, просто бери, блядь, и пиши, как бы ты ненавидел себя и этот текст. Даже если он получится хуевым, тебя за это не наругаеют, а какой-нибудь извращенец даже подрочить сумеет. И проще править хуевый текст, пляша от имеющегося, чем смотреть на пустой лист. Из пустого листа никогда еще ничего не выгорало.

URL комментария

Боже, как я ржу Насколько это всё знакомо!
Особенно состояние ohuenija

@темы: Чисто поржать, Квитанции из прачечной и прочие рефлексии, Цитата

---

Friendship kiss between Russian and US soldier during WW2

Нравится мужик - целуешь мужика. Все. Сурово и без разговоров. ©

@темы: Картинки, Цитата

---

The Colour of Deception

Название: Цвет обмана
Автор: Esinde Nayrall (red_squared)
Оригинал здесь.

Got some revelation put into your hands
Save you from your misery like rain across the land
Don't you see the colour of deception?
Turnin' your world around again

INXS - “Suicide Blonde”

- Я же сказал: моя фамилия Ито, а не Кудо. Я не тот, кто вам…
- Именно тот, белый котенок, - насмешливо перебил незнакомец. - К тому же последний из выводка.
Рё понятия не имел, что означает это замечание, но от мысли, что он последний, почему-то стало грустно.
- Расстроился? Вот видишь: как бы ни упирался, в глубине души ты осознаешь, что…
- Я беспокоюсь о своей жене, - перебил Рё, досадуя, что не может обратиться к незнакомцу по имени. - Слушайте, я сижу тут уже столько времени, а…
- Ты никуда не пойдешь. Твоя жена - Эсцет.
Это ему тоже ни о чем не говорило. Рё не знал, как реагировать, что сказать, чтобы его, наконец, отпустили.
Из ноздри незнакомца побежала тонкая струйка крови, стекая на губы.
- Вы что-то приняли? - испуганно спросил Рё. Если парень - чокнутый наркоман, бесполезно пытаться убедить его разумными доводами.
- Ага. Забористая штука: сто процентов эффективности, мгновенное привыкание. Торкнет будь здоров. А уж отходняк какой… Надеюсь, ты этого стоишь.
Рё решил, что с него хватит, и попытался встать. Незнакомец рванулся к нему и, толкнув, заставил опуститься обратно. Двигался он нечеловечески быстро.
- Удивлен? Разве твоя “Аска” не была такой стремительной? Может, ты правда чего-то не знаешь о том, кем она была и на кого работала?
- “Была”? - Рё сглотнул пересохшим ртом. - Что с ней?
- Она ничего тебе не рассказала? Даже если рассказывала… А, тебе дали что-то, чтобы ослабить память. Это случилось до того, как ты женился на ней, или позже?
- Отвечайте! Что с моей женой?! - Конечно, он повысил голос, но не настолько, чтобы было отчего вздрагивать и кривиться. Возможно, незнакомец страдал похмельем - это объясняло, зачем ему темные очки в помещении.
- Сидеть! - рявкнул тот, новым толчком усаживая Рё на место. - Твоя жена - агент Эсцет, работающий на свержение мировых правительств.
Рё уставился на него, борясь с желанием истерически расхохотаться.
- По чистой случайности ты встретил женщину, похожую на твою первую любовь и даже носящую то же имя. Это не навело тебя на подозрения?
Рё показалось, будто что-то вползает ему прямо в мозг. Он дернулся, пытаясь стряхнуть это чувство.
- Кончай сопротивляться, Кудо. Мне и так нелегко.
- Меня зовут… - Он осекся: перед мысленным взором возникла жена - молодая, гораздо моложе, чем в тот день, когда они познакомились. Улыбаясь, она звала его тем же именем. - Я не… - Раздался выстрел. Вскрикнув, Аска упала. - Что вы…
- Кажется, я не ошибся, - сдавленным от нетерпения голосом пробормотал незнакомец. - Но давай-ка убедимся наверняка.
Дальнейших его слов Рё не слышал, потому что Аска, одетая в костюм, которого у нее определенно не было, вдруг усмехнулась и пнула его в голову.
- Я не…
Серебристые точки перед глазами, стук крови в ушах, боль в груди, от которой не вдохнуть.
- Не смей уходить, Кудо!
- Я же сказал, я не… - просипел он, слепо пытаясь вывернуться из чужой хватки.
Боль и темнота заслонили всё.
Он очнулся в чьих-то объятиях. Кто-то гладил его по волосам.
- Живой?
Подняв голову, Рё обнаружил, что его не просто обнимают: он сидит на коленях у своего похитителя. Голый.
- У меня нет времени нежничать, - почти извиняющимся тоном проговорил тот. - Постарайся не сопротивляться, а я постараюсь больше не плевать тебе в душу.

***
- Я должен был предвидеть, - сказал Наги. - После бунта в тюрьме, после того донесения из Нью-Йорка… Конечно, ты следующий в очереди. Я должен был…
- Я в порядке. - Мамору натянуто улыбнулся и поплотнее прижал к виску пакет со льдом, стараясь держать себя в руках. Нервы гудели. Убийце удалось подобраться так близко… - Знаешь, я и сам могу за себя постоять.
Наги фыркнул, с грохотом захлопнув дверь офиса:
- У тебя не было выбора, как только убить нападавшего. А я мог обезоружить его и передать для допроса. Тогда бы мы знали, кто за этим стоит.
Мамору досадливо скривился: возразить было нечего.
- Кстати о предвидении, - небрежно заметил он. - Тебе не кажется странным, что всё это случилось сразу после отъезда вашего Кроуфорда? Не нравятся мне такие совпадения.
- Думаешь, его рук дело? - ошеломленно спросил Наги, опускаясь на стул. - Признаться, непохоже на него.
Противостояние Эсцет и их “Эпитафии” сильно потрепало Вайсс и едва не стоило жизни Кроуфорду. После уничтожения Академии Коа он полгода находился в критическом состоянии и еще несколько месяцев провел под капельницами. Всё это время Шульдих заботился о нем. Только недавно Кроуфорд выписался из больницы, чтобы поселиться в номере Шульдиха в гостинице “Четыре сезона”.
Мамору догадывался о характере их связи - и подозрение только укрепилось, когда Наги рассказал, что Шульдих хандрит, потому что Кроуфорд, ублюдок неблагодарный, укатил в Европу без него. Сам Мамору придерживался мнения, что эта парочка друг друга заслуживает, но счел за лучшее промолчать. Наги был почему-то искренне привязан к Шульдиху, и внезапный отъезд Кроуфорда расстроил его почти так же сильно.
- Это наша единственная зацепка. Кто, если не он? - Мамору в очередной раз мысленно выругал себя, что не сохранил нападавшему жизнь. Кто бы ни стоял за покушением, он достаточно хорошо знал Кена и Аю, чтобы суметь добраться до них.
Где-то в глубине души малыш Оми хотел забиться в угол и поплакать, но взрослый Мамору понимал: не время предаваться горю. Слишком много еще предстоит сделать.
Надо дождаться подтверждения от главы отдела в Нью-Йорке, прежде чем сообщить печальную новость Ае-тян. Да и тело Кена нельзя вечно держать в тюремном морге - кто-то должен сходить на опознание.
Он отправил бы Рекс, не пропади она тоже при загадочных обстоятельствах. Как и еще несколько сотрудников Критикер.
- Эсцет, - сказал Наги.
Мамору недоверчиво глянул на него. Это что, шутка?
- Я понимаю, что для вас, Шварц, они - олицетворение мирового зла, но разве…
- Я больше не Шварц, - сдержанно напомнил Наги. - Ты и Сибиряк с Абиссинцем - не единственные жертвы покушения. На днях случился взрыв в одном из жилых кварталов ближнего пригорода.
- Утечка бытового газа? - Мамору смутно припомнил что-то такое в недавних новостях. Пару дней назад ему уже было не до того.
- У меня возникли подозрения, и я провел расследование, - сказал Наги. - Это была не утечка. Есть погибшие и раненые. Несколько человек пропало без вести, в том числе мужчина по имени Ито Рё и…
- Я по-прежнему не понимаю, какое отношение…
- ...его жена, Ито Аска.
Может, оттого, что недавние события слишком живо напомнили о пребывании в Вайсс, имя “Аска” заставило Мамору вздрогнуть. Он крепче вцепился в пакет со льдом, глядя на Наги из-под прикрытых век:
- Каким образом это касается Эсцет? Или меня?
- Ито Рё в точности похож на Балинеза. Разве что волосы другие - темно-каштановые.
- Вот, значит, какой у него был настоящий цвет, - безотчетно пробормотал Мамору.
Конечно, он догадывался, что Йоджи не натуральный блондин - но точно узнал только с наступлением азиатского финансового кризиса, разорившего производителя краски.
Он сам тогда ходил к Йоджи советоваться, чем теперь красить волосы. Потом, правда, решил и вовсе перестать - когда принял предложение дедушки. А Йоджи сменил имидж, выбрав оттенок с не сулящим добра названием “Самоубийственный блонд”.
Ая тоже отказался от ярко-красного в пользу более сдержанного бургунди. Когда он предстал перед ними в новом облике, Мамору переглянулся с Йоджи, и оба едва удержались от смеха.
- “Пропал без вести”, ты сказал? Он, что…
- У меня имеются веские основания подозревать, что Ито Аска - агент Эсцет. Я только не… Есть вероятность, что и Балинез - тоже.
Мамору машинально открыл рот, чтобы возразить, но Наги перебил его:
- Прошло больше года. Если бы он хотел связаться с тобой - давно сделал бы это. Ты не отшельник и не затворник. Почему он до сих пор не попытался? Что он скрывает?
- Я хочу убедиться наверняка. Где он?
- Шульдих работает с ним. Скоро мы всё выясним.
- Шульдих?! Кто дал тебе полномочия...
- Я твой телохранитель, - непререкаемым тоном возразил Наги. - Я уполномочен защищать тебя - в том числе, от тебя самого. Ты увидишься с ним, когда я буду уверен, что он не представляет угрозы. Даже если ему ничего не известно о связи его жены с Эсцет, ваша встреча может привлечь их внимание…
- И не говори, - весело согласился Мамору. - Мы же совсем не хотим, чтобы Эсцет обратили на меня внимание. А вдруг они попытаются меня убить?!
У Наги хватило совести немного смутиться.
- Ладно. Надолго это?
- Пары часов должно было хватить. Однако возникли… затруднения.
Мамору недоуменно уставился на него. “Затруднения?” Наги знает, что его не так-то легко шокировать подробностями, чего же он мнется?
- Ему стерли память. Он искренне считает себя Ито Рё, преданным мужем Ито Аски.
- Он меня не помнит?
- Шульдих пытается выяснить, когда именно он забыл: до или после встречи с ней.
- Как она выглядит? - спросил Мамору.
У Эсцет есть доступ к технологиям клонирования. Что, если они предложили Йоджи “Аску”, от которой он просто не смог отказаться?
- Я не знаю.
- Узнай, будь добр. Хотя бы о том, соответствует ли она описанию Ной. - Мамору понятия не имел, как выглядела настоящая Аска, но Йоджи не попался бы на удочку Ной, не будь она очень, очень похожа…
Наги поджал губы при упоминании Шрайент, но кивнул:
- Я попрошу Шульдиха проверить.
Мамору со вздохом опустил пакет со льдом на стол, едва шевеля онемевшими пальцами:
- Спасибо, Наги-кун. Что-нибудь еще?
Пакет мягко стукнул его по лбу и снова вернулся на висок. Мамору вздрогнул, но тут же расслабился, сообразив, что Наги воспользовался телекинезом.
- Работай, я подержу. - Наги выпрямился на стуле и настороженно замер. - Я знаю, как обращаться с важными шишками.

***
- Прекрати. Мне. Врать. Врешь мне - значит, и себе врешь. Осложняешь жизнь мне - я буду осложнять ее тебе.
- Я не… - Йоджи осекается, вскрикнув от хлесткого обжигающего удара по голым ягодицам.
- Ты врешь даже насчет своего вранья. - Голос Шульдиха звучит гневно. Йоджи не уверен, что выдержит сегодня еще один припадок его гнева.
Хлыст - или чем там Шульдих охаживает его - скользит снизу вверх, задевая внутреннюю сторону бедра, и упирается кончиком в промежность.
- Скажи мне, что ты чувствуешь.
Йоджи делает глубокий вдох, стараясь успокоиться. Он понятия не имеет, что Шульдих хочет услышать.
- И не вздумай обманывать. Я всё равно узнаю.
- Мне холодно, - собравшись с духом, выпаливает Йоджи. - И страшно.
Он стоит голый на четвереньках, уткнувшись лицом в пол и выставив задницу.
- Чего ты боишься?
- Я не зн… - Хлыст с силой впивается в промежность. Йоджи кусает губы, чтобы не закричать.
Черт, как больно! Там же и размахнуться-то негде, расстояние от пола - всего ничего…
- Так чего ты боишься? - невозмутимо переспрашивает Шульдих.
- Тебя. - Йоджи смаргивает набежавшие слезы. Хочется поджать ноги. - Ты делаешь мне больно.
- Мне бы не пришлось, если бы ты перестал врать.
- Прости, - шепчет Йоджи, пряча лицо. - Я не понимаю, что тебе нужно.
- Ответы, Кудо. Может, ты и сам их не знаешь - но, тем не менее, они у тебя есть.
Он говорит это уже в который раз. Почти каждый раз, когда приходит.
- Откуда ты знаешь, что они у меня есть?
- Мне много чего известно о тебе.
Внезапно, без всяких упреждающих звуков, кожу окатывает ледяным холодом.
- Так лучше?
Нет. Йоджи ненавидит, когда Шульдих касается его интимных мест. Или вообще трогает его.
- Отвечай. - Шульдих гладит его влажными пальцами, смягчая боль от ударов.
- Мне не нравится, когда ты трогаешь меня.
Йоджи ждет расплаты, но, к своему удивлению, слышит смех.
- Ты прелесть, Кудо.
Пальцы ныряют ему между ног, порхают вокруг беззащитного ануса, легонько нажимая, но не проникая. Йоджи пробует свести ноги, но Шульдих снова раздвигает их, будто забавляясь.
- Скажи мне, о чем ты думаешь, - велит он на ухо, задевая губами ушную раковину.
- Ты обещал наказывать меня, только если я буду врать. - Йоджи пытается вывернуться, но у Шульдиха - железная хватка.
Он улыбается - Йоджи чувствует кожей - а потом толкается двумя пальцами внутрь и разводит их в стороны.
- По-твоему, это - наказание? Похоже, до сих пор я был слишком мягок с тобой.

***
- Что ты ему устроил - остановку сердца?
- Я же не специально, - с досадой отозвался Шульдих.
- Сила есть - умения не надо. - Наги снял закипевшее молоко с плиты.
“Да умею я”, - обиделся Шульдих.
Наги не ответил, но слышно было, как он подумал: “Нет, не умеешь. Ты ему крышу сорвал. Что я скажу Мамору?”
- Если ты такой умелец, зачем пользуешься руками, когда можно...
Молочная струя взметнулась из ковшика и, поделившись надвое, разлилась в заранее подставленные стаканы. Наги убрал ковшик. Плитка темного шоколада подпрыгнула со стола и, раскрошившись, смешалась с молоком.
- Из стакана будешь, или тебе прямо в глотку залить? - поинтересовался Наги.
Прежде чем Шульдих успел ответить, горячий вихрь выплеснулся ему в лицо. Стремительно подскочив, стакан поймал его на подлете.
- Так что там с Кудо?
- Нормально с ним всё, - сказал Шульдих, подхватив стакан.
- Можно, я посмотрю?
- Он спит.
- А долго еще…
- Прошло всего три дня. На данный момент я выяснил, что это и вправду он. И что “Аска Ито” выглядит, как сестра-близнец Ной.
- И всё? - спросил Наги, не пытаясь скрыть разочарования.
- Остальное - сплошная каша. Не могу разобраться. Надо, чтобы он помог мне.
- Но ты убедился, что он не связан с Эсцет?
- Последние несколько месяцев не связан. Но он был по уши увлечен Маюми Цудзи, а до того имел интрижку с главой одной из групп Эсцет в Европе.
- По работе или…
- Трудно сказать. Он и сам толком не уверен.
Поначалу блуждание в лабиринтах Йоджиного разума не приносило ничего, кроме головной боли. Потом стало полегче - временами он даже не сопротивлялся - но Кудо и сам знал недостаточно, чтобы помочь Шульдиху расставить всё по местам.
- Я не могу сделать это без него. Значит, надо поднажать и…
- Шу, дольше пяти дней нельзя.
А то он не знает! Будь у него больше времени, он сумел бы завоевать доверие Кудо, вместо того чтобы вколачивать в него послушание.
- Я в курсе, мелкий, тебе не обязательно…
- Шульдих, я серьезно. Это не повод тянуть с меня таблетки. Пять дней - и ни минутой дольше. Только попробуй опять подсесть.
- Да, босс, - кисло отозвался Шульдих.
Наги подошел и уселся на диван рядом с ним.
- Я беспокоюсь о тебе.
- У меня всё отлично.
- Если бы. Ты скучаешь по Кроуфорду, - ровно сказал Наги, отставив на пол нетронутый стакан. - Даром что он бессердечный жлоб, который драл с нас три шкуры и чуть не искалечил до…
- Мы же не знаем, какой был выбор, - перебил Шульдих. - После падения Башни…
- Мы начали выгорать еще до падения, - в свою очередь, оборвал Наги. - Нас даже Вайсс чуть не разбили, но он только требовал: сильнее, быстрее - а теперь…
- Мы не знаем, какой был выбор, - повторил Шульдих. - Может, только так мы могли победить.
Что скрывать, он хотел снова увидеть Брэда. Или хотя бы перестать тосковать по нему.
- Прекрати защищать его, - сказал Наги. - А то мне становится трудно его ненавидеть.
- Не так уж сильно ты его ненавидишь.
- А зря.
- Да? Ну, значит, мне должно быть лучше без него. Чем же ты опять недоволен?
- Это тебе надо было уйти. Последние пару месяцев он загребал жар твоими руками, а потом ты стал ему не нужен, и он свалил, как только оправился.
- Спасибо, что напомнил. Если ты закончил с утешениями, то можешь идти.
- Шу… - неловко пробормотал Наги, придвигаясь поближе.
- Как долго ты восстанавливался? - спросил Шульдих.
- Три месяца. Но…
- А я - десять. - Шульдих глубоко вдохнул, пытаясь скрыть нахлынувшую горечь и отчаяние - но Наги все равно почувствовал, прижался теснее. - Мой дар пропал и не хочет возвращаться без таблеток.
- Я моложе. - Наги положил голову ему на плечо. - К тому же я бросил разом и с тех пор не принял ни одной, в отличие от тебя. Есть разница.
- Мне пришлось, - сказал Шульдих.
Кроуфорд был плох после столкновения с Бергером, и общаться с ним Шварц могли только посредством телепатии.
Наги фыркнул, откровенно намекая: не стоило тратить время и силы на то, чтобы поддержать Кроуфорда.
- Тебе тоже пора слезать. Может, не сразу получится - но потом станет гораздо лучше. Сможешь читать мысли на большем расстоянии…
- Да у меня от них мозги вскипят!
- ...и щиты свои приведешь в порядок, - закончил Наги. - Тебе больше не надо работать на износ.
Сказать или нет?
- Угу. Я… разговаривал с Брэдом.
- Где он?
Шульдих проигнорировал вопрос.
- Предупредил его. Эсцет могут… Он должен знать.
- Всё надеешься, что он вернется возглавить борьбу с ними?
- Не ради меня же ему возвращаться. - Шульдих помолчал. - Я начал принимать таблетки, чтобы продержаться против Старейшин. Не дать им выяснить, что мы замышляем. Иначе мы бы не справились.
За неделю до церемонии он чуть не сдох. Был в таком тумане, что спутал коматозную Аю с Сакурой, которая только притворялась спящей.
- Я их пил по той же причине, - сказал Наги. - Они усиливали телекинез, в ущерб остальным способностям - потому что только эту Кроуфорд считал полезной. Ему нужна была грубая сила. Но после отказа от наркотиков я развился как эмпат и элементаль воды.
Шульдих всё еще сомневался в практической пользе эмпатии, но шторм, который Наги обрушил на Академию Коа, определенно пришелся кстати.
- Брэд знал, что делал. Он терпел меня, пока я был полезен Шварц и ему лично. Теперь Шварц нет, да и я уже не телепат - и это окончательно. Потому что, - добавил Шульдих, не давая Наги времени возразить, - иначе он не оставил бы меня.
- Ты слишком веришь в безошибочность его предвиденья. - Наги встал, явно намереваясь уходить.
- Ступай, мелкий, - вздохнул Шульдих. - Скажи Такатори, что он получит своего Балинеза через несколько дней. Больше-то мне всё равно никто не даст, верно? - Хохотнув, он тоже поднялся с дивана.
Черт. В ближайшие дни он должен не только вытащить из Кудо все недостающие сведения, но и привести его в состояние, хотя бы отдаленно напоминающее знакомого им человека, а не красивую сломанную куклу.
Шульдих наклонился чмокнуть Наги в щеку на прощанье, но вместо этого угодил в крепкие объятия.
- Пей свой шоколад, - сказал Наги. - Полегчает.

***
Куда бы он ни смотрел, дверь всегда открывается за спиной и захлопывается раньше, чем Йоджи успевает обернуться.
- О чем думал, Кудо?
- О тебе. - Он усвоил, что лучше давать простые ответы.
- Я тоже думал о тебе. Ты голоден?
До сих пор он не чувствовал голода, но после вопроса ощутил, что и вправду проголодался.
- Да.
- Иди сюда.
Он мог бы встать, но Шульдиху, похоже, нравится смотреть, как он ползает на четвереньках.
- Смотри, что я принес тебе.
Стакан… горячего шоколада? Пахнет так сильно - странно, что он только сейчас почувствовал запах.
- Что ты дашь мне за это?
Йоджи выпрямляется, стоя на коленях, трется щекой о член. Шульдих вплетает пальцы ему в волосы.
Воспоминание смутно, как сон: он крепко сжимает не то проволоку, не то веревку, захлестнутую петлей на шее у Шульдиха.
- Представлял, как убиваешь меня? - Голос звучит так тихо, что Йоджи едва не пропускает вопрос.
- Я не нарочно, - искренне говорит он.
Это же просто сны. Однажды ему приснилось, как оба они падают вниз, вниз, в глубокую темную воду, и неважно, если сам он никогда больше не увидит солнца - лишь бы Шульдих тоже не выплыл…
- Уже намного лучше, - с какой-то гордостью говорит Шульдих, отстраняя его от своего паха.
Йоджи вдруг понимает: его хвалят за честный ответ, а не за умение сделать приятно.
- Мне приятно, когда ты говоришь правду.
Были и другие сны: воспоминания о них роятся, как бабочки, когда Шульдих доволен его поведением - но ускользают, не даются. Сны о стройной, коротко стриженой девушке и трех ее смертях.
- Но иногда мне нравится, как ты врешь: тебе чертовски идет быть наказанным.
Цветы водопадом сыплются из кузова фургона; темноволосый парень ворчит, подхватывая их. Рядом волнуется, всплескивая руками, белокурый мальчик, и кто-то смеется - Йоджи уже слышал этот смех, это же… он сам?
- О чем думаешь, Кудо? - Шульдих берет его за подбородок, приподнимая лицо, треплет по волосам.
- Иногда мне нравится, как ты меня наказываешь, - говорит Йоджи - и забывает дышать.
- Врунишка, - упрекает Шульдих.
Но он не сердится.

***
Наги был прав: за исключением цвета волос, Йоджи почти не изменился - всё та же теплая улыбка, ленивая грация движений… подумать только, это действительно он.
- Я так рад, что ты вернулся, Йоджи-кун. Как ты себя чувствуешь? Скажи, если устанешь.
Мамору предпочел добраться до Белой Виллы вертолетом, а не машиной, чтобы не брать с собой охрану. Хотелось побыть с Йоджи наедине - неизвестно, когда еще представится такая возможность. Он слишком многих потерял, чтобы разбрасываться возможностями.
- Не беспокойся. - Йоджи весело усмехнулся, хоть и выглядел измотанным. - Я тоже рад, что ты… вернул меня.
- Правда?
- Оми, ты опять ревешь?
Он вечно так говорил. Почти тем же тоном.
- Ты опять меня доводишь!
Глаза заволокло слезами, но и сквозь них Мамору увидел, как Йоджи шагнул к нему, раскрыв объятия.
- Совсем как раньше, да? Прости, я не подумал…
- Тебя разыскивали повсюду. Ая сам перерыл все развалины, и я тоже искал… - Он снова увидел, будто наяву: Йоджи под обломками, велит им уходить…
Если бы только Наги не был так занят спасением истекающего кровью Кроуфорда…
Мамору хотел спросить про Эсцет, но не успел - Йоджи заговорил первым:
- Это правда - про Кена и Аю?
Мамору всхлипнул. Йоджи крепче прижал его к себе:
- Как же ты теперь?
- Я в порядке, Йоджи-кун. У меня семья, работа.
Едва ли он мог бы выбрать между товарищами по команде - все они были одинаково дороги ему. Но возвращение Йоджи почти утешило его после гибели остальных. Тем более что тот, кажется, действительно рад встрече - в то время как Ая с Кеном и слышать больше не хотели ни о Вайсс, ни о Мамору.
- Знаешь, каким было мое первое воспоминание? - ухмыльнулся Йоджи. - Я вспомнил, как Ая переставил расписание смен, и Кен два дня подряд не мог улизнуть на тренировку.
- А потом он приготовил ужин только из тех продуктов, которые Ая не ел? - Мамору тоже расплылся в улыбке.
Йоджи рассмеялся:
- Ае пришлось извиниться! - Ужин всё равно оказался хорош. В конце концов и для Аи кое-что нашлось.
- Кен был хорошим другом, - вздохнул Мамору.
Рано или поздно придется рассказать Йоджи, как он погиб. И где.
- Они оба были славными. - Йоджи сочувственно похлопал его по спине. - Надо бы… помянуть их как-то.
- Так мы и поминаем. Или ты про церемонию? - Мамору столько раз доводилось организовывать поминальные службы, что он мог бы делать это, не просыпаясь. - Можно вдвоем провести, только ты и я… - Он виновато припомнил, что до сих пор не сообщил о случившемся Ае-тян.
- Шварц тоже позови, раз уж они теперь работают на тебя. Они их тоже знали.
- Шварц больше нет, Йоджи-кун, - машинально повторил Мамору неоднократно слышанное от Наги. - Сначала ушел Фарфарелло - где-то в Европе, потом - Наги-кун… Кроуфорд бросил Шульдиха несколько недель назад. Но Шульдиха и Наги можем позвать, если хочешь.
- Нет, я… Тебе решать, - сказал Йоджи. - Значит, их осталось только двое, как и нас?
- Это не то же самое. - Мамору опустил голову ему на плечо, пока Йоджи продолжал гладить его по спине. - Когда люди уходят - они, по крайней мере, живы.
- Ага. Только иногда отказываются возвращаться.
Мамору озабоченно нахмурился. Не думает ли Йоджи о своей жене? Ее ведь так и не сумели разыскать.
- Ты чего? - спросил Йоджи, заглянув ему в лицо. Глаза под темной челкой казались невозможно зелеными.
- Жаль, мы не успели найти тебя первыми, - сказал Мамору. - Но хорошо, что Шульдих смог тебе помочь.
Он по-прежнему не испытывал симпатий к Шульдиху, но тот и вправду вернул Йоджи память. Да и Наги ему доверяет…
- Ты знал, что они с Кроуфордом были любовниками?
Йоджи удивленно моргнул:
- Кто тебе сказал?
- Сам догадался. - Мамору показал ему язык. Рядом с Йоджи он снова чувствовал себя подростком.
- В камеры слежения подглядывал? - с непристойной ухмылкой поинтересовался Йоджи.
- Йоджи-кун!
- Я сколько раз говорил: маленький ты еще смотреть по ночам…
- Да не смотрю я ничего! - Мамору отвесил ему подзатыльник. - Вечно выдумываешь обо мне, хуже любых папарацци.
Завтра надо будет подыскать ему жилье и работу. А главное, позаботиться, чтобы Ито Аска больше не появлялась на его горизонте.
Йоджи - последний из Вайсс - вернулся. Мамору твердо решил, что больше не потеряет его.
Как же он скучал по ним...

***
(Раньше)

Его перевели в другое помещение: теперь Йоджи видит дверь. А еще здесь есть окно и лампочка. И он даже нашел выключатель.
Шульдих больше не возникает откуда ни возьмись - звук шагов предупреждает о его появлении.
- О чем думаешь, Кудо?
- Ты плохо выглядишь.
- Я и чувствую себя не лучше. - Его вечная ухмылка кажется вымученной. - Пришел конец нашему совместному времяпрепровождению.
Йоджи испуганно вскидывается, и в ту же секунду Шульдих оказывается рядом:
- Расслабься. С тобой не случится ничего плохого.
- Куда ты уходишь?
- Я? Никуда. Это ты уходишь.
Куда? Кто будет заботиться о нем? Почему Шульдих отсылает его?
- Тебе нужно о чем-то спросить?
- Смогу я еще увидеть тебя?
Шульдих как будто удивлен.
- Если захочешь.
- Я не хочу уходить.
- Ты передумаешь. - Звучит почти как обещание.
Шульдих стоит так близко, что нет ничего проще обнять и поцеловать его.
“Тебе кажется, что ты будешь скучать по мне?” - Голос принадлежит Шульдиху, но звучит он прямо у Йоджи в голове.
Йоджи не хочет обрывать поцелуй, поэтому отвечает делом, стягивая с него рубашку.
“Так хорошо... Но это не то, чего ты хочешь. Совсем не то, что ты стал бы делать по собственной воле”.
Йоджи толкает его к кровати - в этой комнате есть кровать, но он еще не успел ее опробовать. Вот и удобный случай.
“Не выйдет… Мне недолго осталось”.
Звучит так, будто ему недолго осталось жить.
Йоджи застывает.
- Неужели ты… - начинает он, хотя никто больше не спрашивает, о чем он думает.
“А тебе не всё равно?”
У Йоджи не хватает слов выразить, насколько ему не всё равно - но ничего: оказывается, Шульдих понимает и без слов.
“Ты… любишь меня?”
- Разве не знаешь?
Шульдих касается ладонью его лица - и что-то взрывается в голове, ослепляя белой вспышкой.

***
Когда в дверь постучали, Шульдих удивился: у Наги же есть ключ. На секунду он подумал, что это Брэд - приехал выяснить подробности насчет Эсцет.
Ничего он не скажет. Отъебись, Брэд.
Пока дар еще действовал, Шульдих мог слышать, как Кроуфорд раздумывает: возвращаться или нет. Но теперь от дара совсем ничего не осталось.
За дверью оказался Кудо.
- Что ты здесь делаешь?
- Я же обещал навестить тебя. К тому же Наоэ сегодня не сможет. - Кудо прошел в комнату, не дожидаясь приглашения.
Минула неделя с тех пор, как его доставили к Такатори. Шульдих провел это время в одиночестве - разве что Наги заглядывал проверить, как он отходит от наркотика.
- Я говорил с ним, - сказал Кудо. - Он объяснил кое-что, пока я умом не тронулся.
- Например?
- Всё это было не по-настоящему, так? Ты ебал мне мозги. Вот почему мне месяцами не приходилось мыться, бриться и облегчаться. Я вообще просыпался хоть иногда?
- Всё было настоящим. Достаточно, чтобы заставить тебя впустить меня. Мне надо было разобраться у тебя в голове.
- И побыстрее, - кивнул Кудо.
- Здесь всё гораздо быстрее. - Шульдих постучал себя пальцем по лбу. - Вот как несколько дней превратились в месяцы.
- Надо было спешить, пока не кончилось действие наркотика.
- Это тебе тоже Наги рассказал?
- Нет. Мамору. - Кудо повел плечами, глядя в сторону, потом снова обернулся к нему. - Казалось, что прошло столько времени, но…
- Я бы не стал так гнать, если бы знал, что тебе ничего не известно о связи твоей жены с Эсцет.
- Как бы там ни было, ты справился. Насколько я могу судить.
У Шульдиха возникла нелепая мысль: не пытается ли Кудо поблагодарить его?
- Но в последний раз, - продолжил тот, явно не желая отступать от темы, - это было на самом деле.
Шульдих не нашел ничего лучше, как утвердительно хмыкнуть. Он еще слишком живо помнил, как Кудо прижимался к нему всем своим стройным голым телом. Помнил чувства, которые исходили от него.
- Кхм, - пробормотал Кудо. - Как… неловко.
- Тебя только это смущает? - холодно поинтересовался Шульдих. Конечно, он и не рассчитывал, что Кудо захочет ответить за свои слова - но всё равно было обидно. - А ничего, что я порол тебя хлыстом? Заставлял тебя слизывать горячий шоколад с пола?
- Это было не по-настоящему!
- Говорю тебе, всё было настоящим!
- Я не контролировал себя, кроме последнего раза. Ты принуждал меня.
- Знаешь, откуда я взял сценарий, ты, извращенец? Прямиком из твоего подсознания. Абсолютно всё, что я делал, соответствовало твоим ожиданиям - и в этом списке осталось немало пунктов, до которых я просто не успел добраться.
Смуглое лицо Кудо залилось густой пунцовой краской.
- Чушь собачья, - буркнул он.
- Из твоего подсознания, - повторил Шульдих.
- Это было не по-настоящему.
Отчасти ему хотелось настоять на своем, но, если Кудо так легче…
- Нет, - согласился он.
Кудо удовлетворенно кивнул.
- Слушай, я пришел не за тем, чтобы требовать извинений или…
- Извинений?!
- Но Наое занят, поэтому… Кому-то же надо следить, как ты тут.
Ох, Кудо, шел бы ты…
- Твое влечение ко мне - обман чувств, - сдержанно объяснил Шульдих. - Ты еще не очухался от…
- Да брось, - спокойно перебил Кудо. - Твое влечение ко мне - тоже обман.
- Нет.
- Хочешь сказать, у этой безвольной куклы, над которой ты неделю измывался, было со мной что-нибудь общее, кроме внешности?
- Обижаешь. Я отсмотрел мыльную оперу твоей жизни с первой до последней серии. - Шульдих шагнул ближе и слегка подался вперед: если Кудо сделает шаг навстречу - они окажутся на расстоянии поцелуя. - То, что я чувствую к тебе… реальней некуда.
- Мыльную оперу моей жизни?
- Прости. Не за то, как я выразился - это от души - но… я все-таки сломал тебя. - Он заметил, как дернулся Кудо, и поспешно добавил: - Я могу починить. Если поможешь.
- Тебе нельзя больше пить таблетки. Наое запретил настрого.
Странно, что он просто не сказал “нет”.
- Ага, - согласился Шульдих. - Обычно-то я плевал на его запреты, но он теперь платит мне зарплату. Я имел в виду… можно здесь. По-настоящему.
- Это же будет дольше? - с сомнением уточнил Кудо. Но он как-то расслабился и не выглядел больше таким усталым.
- Ага, - опять сказал Шульдих. - Но я не против.
Кудо очевидно не собирался делать шаг навстречу, и Шульдих не хотел больше теснить его. Но когда он отступил, Кудо вдруг улыбнулся и едва заметно потянулся к нему:
- Хорошо бы я тоже оказался не против.

Конец




 

@темы: OTP, WK, А сейчас вы прочитаете нечто невъебенное

---

Моей душе покоя нет... или любой другой заголовок, подставьте нужное

UPD: Люди, кто здесь голосовал за то, чтобы читать и обсуждать: если вас еще нет в комментах к этому посту, зайдите и отметьтесь под ником. Перевод будет выложен в закрытой записи (вероятно, к концу недели).
Ссылку на пост с переводом принесу сюда же.

Всё еще думаю про The Colour of Deception.
Прикидываю, как бы я стала это переводить
Да, я в курсе, что у меня еще долги.
Нет, слушайте, в порядке бреда: если бы я правда перевела - кто-нибудь тут готов читать и - важно! - поговорить со мной об этом?
Да, я понимаю, что последнее условие сводит число желающих к минимуму.
Еще раз про кинки-сквики, вперемешку: наркотики как рабочий инструмент; психологическая ломка; порка и прочий арсенал БДСМ как орудие психосексуального насилия. Ая и Кен мертвы, Кроуфорд опять немножко ублюдок (вскользь, без особых подробностей). Зато Шульдих пусичка. Нет, серьезно)) Что-то вроде Стокгольмского синдрома. Что-то вроде хэппи-энда.
Да, я помню, как "Униформы" в свое время оскорбили некоторую часть фандома. Хотя там-то вообще всё лайтово и все довольны - включая стороннего наблюдателя)
Короче. Извращенцы, ткните кнопочку, плз.
Щас окажется, что я тут одна такая

запись создана: 05.03.2016 в 11:45

Вопрос: М?

1. Да		15	(60%)
2. Йес факин йес		10	(40%)
Всего:		25

@темы: OTP, За спрос не бьют в нос, WK

---

Смотрю сериал Джонатан Стрендж и мистер Норрелл - вчера остановилась на третьей серии. Захватывает. У меня есть дурацкая, привитая интернетом привычка время от времени проверять, сколько осталось до конца серии; вчера поймала себя на том, что финальные титры начались как-то слишком внезапно)))
Очень нравится сюжет, атмосфера, вот это всё - но я, конечно, залипаю на людей. Стрендж прекрасный: поначалу я как-то не впечатлилась, но постепенно оценила. Добрый, искренний, талантливый мальчик, который в силу возраста иногда творит хуйню совершает ошибки - мое любимое сочетание
И как хорошо он ответил на вопрос, может ли маг убить человека: "Маг, наверно, может. Джентльмен - не станет"
Еще нравится Чилдермасс, но это такой... инфернальный тип. Они всегда нравятся, хоть ты что делай
Внезапно запал Марк Уоррен в роли эльфа - мне он, честно говоря, всегда казался довольно... неприятным (особенно после того как сыграл Чайчая))) - но тут его острый нос, узкие губы и холодные глаза настолько "в тему", что просто вау
Семь серий в первом сезоне - если будут еще впечатления, добавлю в пост)

UPD: Всё, я сдаюсь: Чилдермасс прекрасен.
Эпизод с ранением (а особенно с извлечением пули) натурально кинкнул))
Актера, который его сыграл, завут Энцо Чиленти (боже, какое имя! ) и он, оказывается, дофига где снимался - включая "Доктора Хауса", "Игру престолов" и "Марсианина" - но я не смотрела ни то, ни другое, ни третье.

Пару фанартов даже нашла.

Пол Кэй, сыгравший Винкулюса - охуенен. Сам персонаж не вызывает симпатии - как, впрочем, и антипатии, он там не для того - но какой же он... ээ... фактурный)) И как он двигается!
Стрендж, охваченный одной всепоглощающей страстью, делает сюжет, но внезапно обедняет собственный образ. Не то чтобы я в нем разочаровалась - просто в определенный момент перестала очаровываться дальше. Но мне нравится их с Норреллом взаимодействие в конце: профессионалы за работой - тоже кинк))
- Есть только один, самый великий маг, способный это сделать.
- Вообще-то я уже не считаю себя самым великим.
- Да я не про вас.

В общем, мне всё очень понравилось - но я книгу не читала и, если честно, не собираюсь, так что не могу сравнивать.
Но второй сезон таки будет, я надеюсь?

запись создана: 12.03.2016 в 15:12

@темы: Картинки, ИМХО

---

Проснулась. Сделала кофе. Открыла файл с переводом The Colour of Deception: поправить пару фраз, которые обдумала ночью - у меня как-то ночью в полудреме хорошо всё расставляется по местам.
Перевела до конца, не приходя в сознание
Ужс в том, что мне мало.

@темы: OTP, А я сошла с умааа..., WK

---

Когнитивный диссонанс или "Да, да... но нет"

Ладно, теперь я скажу несколько слов насчет свежевыложенной главы Инерции. Патамушта мне хочется)) И в свете недавнего диалога "Инерция vs Гармоника".
Я начала ее еще в ноябре. Перевела до того места, где Йоджи заваливает Шульдиха на одеяло с диснеевской Русалочкой.
И меня взорвало
Я вспомнила, что ужасно соскучилась по ним.
Вспомнила два волшебных слова - Alternate Universe.
Поняла, что у них могло быть - так. И вот так. И еще сотней разных способов, не включающих сумасшествия и убийства))
В голову хлынула всякая чушь: сюжеты прочитанных фиков, новые плотбанни, порноэпизоды...
Правда, перевод опять пришлось задвинуть, потому как было уже не до него
Понимаете, да? Мне этот пустяк - несколько абзацев - вернули ОТР. Фактически, вернули меня в фандом. Может, были какие-то... сопутствующие факторы, но спичкой, от которой всё опять разгорелось, стал именно этот кусочек главы.
Йоджи один безмятежный день дал силы жить дальше.
Шульдиху было скучно.
Собственно, это всё, что имею сказать о возможности ОТР в условиях канона.
Наверно, я все-таки фиалко)

@темы: OTP, WK, Внимательно вглядись в траву - Здесь был зеленый кузнечик, похожий на плод огурца. Ай да лягушка