Сформулировала, что меня напрягает в РСИЯшных обсуждениях.
Все эти попытки оценивать фанфики с точки зрения... литературности - и закономерно вытекающее отсюда "Ну разумеется, шедевров ждать не приходится", сразу придающее конкурсу эдакий оттенок снисходительности.
Я не хочу сказать, что "вся эта литературность" - неприменимый критерий. Или неправомерный. Или что нет авторов, которые пишут с замахом на.
Но блин... а тем, которые без замаха - которые вообще не за этим - нам к умным или к красивым?
Не поймите неправильно: если, к примеру, мой текст окажется хорош с этой самой точки зрения, я буду счастлива и горда собой. Но изначально у меня нет цели, о боже, написать текст - я просто хочу нагло присвоить чужих персов и ебать любить их письменно и публично. И если в процессе требования "литературности" будут мешать дрочу - нахуй пойдет литературность, а не дроч.
Что, впрочем, не мешает мне ходить на РСИЯ - в отсутствие альтернативы - и не читать про себя ничего, бгг - а все-таки есть тут что-то... неловкое. Да и обидно, чо уж там, в очередной раз оказаться "не в струе".
"А народ-то над ним насмеялся: - Впредь тебе, невежа, наука: Не садися не в свои сани!" - вот примерно так, да
Не знаю, что тут можно поделать.

@темы: Вот такое хреновое лето..., Внимательно вглядись в траву - Здесь был зеленый кузнечик, похожий на плод огурца. Ай да лягушка

---

Музыкальные треды - это какой-то лавхейт-марафон, который я редко выдерживаю до конца. А иногда выдерживаю и в конце понимаю: боже, зачем это было... Столько всего чужого - чуждого - приходится переслушать, прежде чем найдешь что-то такое... о да.
Иногда оно того стоит.
И ведь даже если песня нравится - это еще ни о чем не говорит, мне же надо подождать пару дней и послушать ее у себя в голове.
Короче, сложно это всё))
Вот эта дивно хороша, потом скачаю себе:



Меня восхищают люди, способные на такой скорости внятно выговаривать слова

Буду сюда скидывать по ходу, потом из одного поста удобно собрать в плейлист.
Еще не поняла, нравится или нет - но я уже не могу перестать это напевать, так что, видимо, нравится)



И это пусть тоже будет, потом разберусь:

@темы: Музыка

---

На метро

Старый перевод с ФБ-2011. Честно говоря, долго думала, стоит ли выкладывать - все-таки "дела давно минувших дней". Потом попробовала отбетить, увлеклась, замучилась... решила, что теперь-то уж точно выложу
Всё равно не знаю, зачем я это сделала. Мне просто нравится складывать и переставлять слова. Не уверена, что стало лучше)
В первозданном ФБшном виде - на AO3.

Автор: Alyssa Tay Tanoko. Оригинал закрыт паролем, так что ссылку давать нет смысла. Разрешение на перевод имеется.
Пейринг: ОМПх2/Йоджи.
Рейтинг: NC-18
Саммари: Для некоторых даже поездка на метро не может пройти безнаказанно.
Предупреждения: Секс в общественном месте, секс втроем

Йоджи маялся тоской и досадой. Любой, кто знал его достаточно хорошо, понял бы, что это опасное сочетание. Тоска и досада были вызваны одной и той же причиной: Супер Севен заглохла, и пришлось отбуксировать ее в мастерскую. По опыту Йоджи знал, что ремонт может занять от пары дней до пары недель — и всё это время придется ходить пешком или просить кого-нибудь подвезти. Или окончательно пасть, спустившись в метро.

Он не ездил в метро с подросткового возраста, но сегодня ему назначили врачебный осмотр на другом конце города. Ая вот уже несколько часов как умчался на своем Порше в неведомую даль, Оми работал в магазине, а Кен на мотороллере отправился развозить заказы.

За взятый без спросу мотоцикл Кен любого на кусочки покромсает. Если он что в жизни и ценил по-настоящему, так это убийства и гонки на своем мотоцикле. Да он даже девушек на нем почти не катал!

О-хо-хо… Йоджи провел рукой по волосам и поддернул низко сидящие на бедрах джинсы. Конечно, здоровья и сил ему не занимать, но пешком через весь Токио — это чересчур.

Что ж, ничего не поделаешь. Метро так метро.

Скрепя сердце пришлось раскошелиться на целых двадцать тысяч за проездную карточку. Ладно, потом надо будет перепродать ее Оми или какой-нибудь цыпочке из тех, что вечно толкутся в магазине. Йоджи тщательно изучил развешанные по стенам карты и указатели, чтобы случайно не ошибиться поездом, и шагнул в вагон. Толпа, хлынувшая одновременно внутрь и наружу, едва не растерла его.

Он с трудом проложил себе путь в дальний конец вагона. Сесть нечего было и думать. Он вклинился между телами и вцепился в металлический поручень. "Сил не занимать"? Да тут раздавят и не заметят! Люди напирали со всех сторон — никакого личного пространства. И как это некоторые ездят на метро каждый день? Неудивительно, что время от времени кто-нибудь бросается на рельсы.

Йоджи прислонился к поручню и прикрыл глаза. Поездка обещала быть долгой: не меньше сорока пяти минут со всеми остановками. Зря не захватил плеер.

— …да, и Тисато-сан говорит, что Курата-сенсей скоро выпустит новый сборник рассказов…

— …не знаю как ты, Казуя, а я уже до смерти устала притворяться. Я всё расскажу Момоко. Тебе не обязательно говорить Юри, но, в конце концов, было бы лучше…

— …ударила его!!! Я серьезно, Риса, твоя сестра влепила Дайсуке пощечину! Вообще-то я думаю, он не виноват, но…

— …та-а-ак мило, Коме: этот парень, Кусанаги, взял ее на руки и понес в медпункт…

Йоджи фыркнул. Какая пошлость — все эти вагонные разговоры. А ведь их еще и на обратном пути придется слушать…

Минуты тянулись в дорожной скуке. На третьей остановке народ вокруг него сдвинулся, пропуская выходящих. Вот тут-то Йоджи резко оживился. И даже слегка встревожился.

Под напором движущейся толпы кто-то обосновался в с трудом отвоеванном им уголке вагона как раз позади. Сначала он не обратил внимания — люди входят и выходят, тут уж не до церемоний…

Но потом его задели по заднице.

— Прошу прощения, — сдавленно пробормотал кто-то за спиной. Йоджи сделал вид, что всё нормально.

Прикосновение повторилось - дольше и как-то интимней. Йоджи скрипнул зубами, но стерпел, уверенный, что виной всему вагонная качка. Неприятно, конечно, но в давке случается…

О, черт! Он слышал, что есть люди, которые в таких обстоятельствах вовсю пользуются безнаказанностью. Однажды он даже видел… ладно, это было, пожалуй, эротично. Молодой сарариман тискал сиськи симпатичной школьницы. В его защиту надо сказать, что ей это, похоже, нравилось — она помедлила, откинувшись спиной ему на грудь, а потом выскочила в открывшуюся дверь на своей остановке. Бедняга сарариман остался с носом — хотя чего он хотел в битком набитом вагоне метро...

Вот, опять. Это уже явно не было случайностью: две ладони прижались к его ягодицам, поглаживая их медленными кругами, а в ухе раздалось чье-то тяжелое дыхание.

Йоджи замер. Ну нет, мать вашу, больше он терпеть не станет. Не на того напали!

Он хотел отодвинуться, но толпа вокруг сомкнулась так плотно, что было не шелохнуться. Черт…

Ладонь скользнула по бедру и перебралась вперед. Опустив глаза, он кое-как разглядел длинные тонкие пальцы на ширинке джинсов, под самым подолом рубашки. С губ помимо воли сорвался чуть слышный стон, тут же потерявшийся в гомоне бесчисленных разговоров.

Это его и подвело. Легкое касание тут же превратилось в бесстыдную хватку: ладонь с силой вдавилась ему в пах, и чья-то грудь прильнула к спине.

— Нет. — Йоджи дернулся и ухватил наглеца за запястье, но тот прижался еще теснее — хотя казалось бы, куда уж теснее-то! — и крепко стиснул пальцы на самой чувствительной части его тела.

Йоджи охнул и безотчетно ослабил хватку. Не дожидаясь дальнейшего поощрения, незнакомец снова принялся поглаживать его: одной рукой зад, а другой — постепенно твердеющий член под джинсами.

— П-прекратите, — выдавил Йоджи. Было не то чтобы неприятно, но нельзя же позволять собой пользоваться. Подумать только, его лапают, как бабу! Хуже того — как девочку, неспособную противостоять взрослому мужику!

Правду сказать, секс с мужчиной он уже пробовал, но почти всегда сверху. Почти… Та пара случаев, когда получилось наоборот, сейчас служила ему дурную службу.

Когда рука незнакомца подобралась к пуговице его джинсов, Йоджи все-таки придержал ее и обернулся — вернее, попытался: вышло только слегка повернуть голову. Сумел разглядеть половину лица, россыпь темных волос и широкий чувственный рот. Ну и ну — он-то думал, это какой-нибудь похотливый старикашка…

А парень-то просто красавчик.

Вот это засада. Йоджи безвыходно застрял в самом дальнем углу вагона, в объятиях незнакомца, который сейчас успокаивающе водил другой рукой по его голому боку. Черт…

— Не надо, — предупредил на ухо низкий голос. Пальцы снова занялись пуговицей. Йоджи представил, как эти красивые губы обхватывают член. Мысль была невыносимо соблазнительной.

Если поднять шум, этот тип, скорей всего, еще раз извинится и поспешит затесаться в толпу. Тогда лучше выбираться отсюда. Йоджи слишком ценил себя, чтобы размениваться на всяких уродов...

То, что незнакомец оказался далеко не уродом, внезапно повергло его в замешательство.

Пока он терзался сомнениями, пальцы расстегнули пуговицу и потянули вниз язычок молнии. Йоджи слегка откинулся назад — вагон раскачивался туда-сюда, и со стороны могло показаться, что он просто пошатнулся. Хотелось снова увидеть незнакомца, получше рассмотреть его губы, а то и…

Рука скользнула ему в штаны.

Йоджи опять застонал. Толпа тут же поглотила звук. Горячие губы коснулись мочки уха, кончик языка пощекотал ушную раковину.

— Тебе нравится, — едва слышно шепнул голос.

В укромном углу за спинами других пассажиров они были всё равно что одни. Вряд ли кто-то обратил на них внимание.

Пожалуй, в этом что-то есть…

— Возможно…

Пальцы ловко подцепили резинку его трусов и легко коснулись члена, который давно уже рвался на свободу. Йоджи выгнулся, привстав на цыпочки. Как ни странно, парень оказался еще выше. Кажется, он был одет в темно-синий деловой костюм.

— Возможно? — Другая рука медленно поглаживала бедро.

— Ах-ха-а… — Йоджи попробовал выпрямиться. Отодвинуться подальше. Хотя бы принять нормальный вид...

В динамиках объявили следующую остановку. Толпа заволновалась. Йоджи застыл в ожидании.

Незнакомец отступил назад, увлекая его за собой и по-прежнему держа за член.

— Возможно? — повторил он, водя ладонью вверх-вниз.

— Не останавливайся, — выдохнул Йоджи. Колени дрожали. Кажется, он попал...

— Тут сзади место освободилось. Я сейчас сяду. Постарайся не шуметь.

— Н-не… шуметь? Ах-х-х…

Незнакомец нырнул на сиденье вместе с Йоджи, продолжая настойчиво орудовать у него в трусах. Подол рубашки до некоторой степени скрывал происходящее от посторонних глаз, но странное шевеление под ним наверняка выглядело подозрительно.

Йоджи рассеянно осмотрелся. Перед ним маячил бесконечный ряд спин.

Только сейчас он осознал, что сидит на чужих коленях. Он не сидел ни у кого на коленях с тех пор, как вышел из детского возраста, да и тогда никакие твердые выступы не упирались ему в задницу.

Чужая ладонь всё глубже зарывалась ему между ног. Йоджи неосознанно приподнялся.

«О, черт… он что, собирается вытащить мои причиндалы наружу?!»

Изумление смешивалось с похотью. Проворные пальцы приспустили резинку трусов. Член выскочил в расстегнутую ширинку, едва прикрытую рубашкой.

Йоджи отчаянно нервничал. Нет, хватит: если этот тип попробует стянуть с него штаны, он тут же встает и уходит.

Поезд замедлился и начал постепенно тормозить. Вагоны слегка потряхивало на рельсах.

«Черт… о, черт, о, черт…»

— Расслабься, — жестко осадил голос. Кончик языка влажно задел ухо. — Если не будешь глупить, никто ничего не заметит.

Ну да, так он и поверил! Йоджи потянулся, намереваясь встать.

Незнакомец передвинул руку выше. Погладил подушечкой пальца самую верхушку члена, описывая круги вокруг напряженной головки. Было так приятно, что Йоджи и думать забыл о побеге.

Поезд остановился. Йоджи замер и вцепился в поручень в ожидании, пока плотный поток людей вытечет наружу, освободив место для новой порции входящих. Незнакомец продолжал двигать рукой, так медленно и осторожно, что рубашка почти не шевелилась. Йоджи провел пятерней по волосам, тревожно оглядывая обступившие их плащи и костюмы. Чувство было такое, будто его выставили напоказ перед всеми этими людьми.

А потом один из плащей развернулся, аккуратно выскользнув из тесного ряда.

Парень, державший Йоджи на коленях, дернулся, пытаясь вытащить руку у него из штанов. Их застукали. О, черт...

Йоджи оцепенел. Он ни разу не слышал, чтобы кого-нибудь арестовали за подобные развлечения, но это же не значит, что такого не бывает.

— Прошу прощения, — сказал мягкий интеллигентный голос. — Можно к вам присоединиться?

Обладатель голоса оказался высоким широкоплечим мужчиной со светлыми, стильно остриженными волосами. Из-под длинной челки выглядывали странные сине-зеленые глаза.

Зашибись. Еще один прекрасный сарариман.

Тот поднял руку и взялся за поручень, за который судорожно цеплялся Йоджи. Бежевый плащ распахнулся, образовав что-то вроде ширмы между ними тремя и остальным вагоном. Йоджи лишился вида на толпу, зато теперь перед ним предстал чужой пах с внушительной выпуклостью под ширинкой дорогих брюк. Над ухом раздался смешок.

— Будьте любезны, присоединяйтесь.

«О боже… меня трахнут прямо в вагоне». — Йоджи завороженно смотрел, как мужчина расстегивает брюки. Облегченно вздохнув, тот выпустил наружу уже затвердевший член.

Руки, державшие Йоджи, переместились ему на бедра, стаскивая джинсы. Поезд опять тронулся.

«Подумать только, что я делаю...» — С ленивым сладострастием, приправленным чувством неизбежности, он подался вперед и, приоткрыв рот, обхватил губами головку. Стоящий перед ним человек подобрался и двинул бедрами. Йоджи начал отсасывать, одновременно исследуя языком выпуклые вены под головкой.

Первый незнакомец нехотя отстранился. Послышался треск расстегиваемой молнии. Через минуту он снова обхватил Йоджи сзади и стал жестко дрочить ему, облизывая и посасывая мочку уха. Йоджи придушенно застонал, не выпуская члена изо рта — вбирал его как можно глубже, потом почти позволял выскользнуть, а потом повторял всё сначала. Отвлекаться было некогда.

До чего же это заводит, оказывается — заниматься сексом в общественных местах…

Влажная пульсирующая головка уперлась ему в зад и заскользила между ягодиц.

— Нагнись немного. Я хочу тебя смазать.

Йоджи ошеломленно распахнул глаза и протестующе замычал, но второй тип толкнулся навстречу, не давая отвлечься. Йоджи хотел сказать, что он против, что это уже чересчур — но член во рту сильно мешал сосредоточиться… и пока он метался, его нагнули и самую малость приподняли.

Он крякнул и, вскинув руки, ухватился за обтянутые брюками бедра. Мужчина одобрительно хмыкнул и зарылся пальцами ему в волосы, легонько раскачиваясь туда-сюда.

Влажные пальцы коснулись расщелины между ягодиц. Йоджи дернулся, желая уйти от прикосновения, но вместо этого еще больше подставляясь. Член уперся ему в горло, так что там запершило.

— Мхх… кхм…

Он отчаянно пытался расслабиться — но попробуй расслабься, когда тебя так настойчиво трогают в самом интимном месте! Теперь его домогались с двух сторон одновременно.

Ладно, спокойно… Только не шуметь, а то еще кто-нибудь заметит — вот это будет настоящий конфуз. Да и потом…

Палец целиком вошел ему в задницу и повернулся. Йоджи изумленно ахнул и рванулся, чтобы тут же насадиться снова. Палец щекотал и поглаживал его изнутри, и это было охренеть как приятно. Вскоре к нему добавился второй.

Блондин размеренно двигал бедрами, загоняя член ему в рот. Йоджи старательно отсасывал, время от времени трогая головку языком. У него самого стояло, как никогда в жизни.

Вагон качнулся, громко взвизгнули рельсы. Пальцы выскользнули наружу. Сделав над собой усилие, Йоджи опять попробовал подняться, но смутно расслышал, как объявили следующую станцию. Нет, еще рано.

— Нравится? — шепнул блондин, поглаживая его по голове. — Трахни его, он, похоже, готов.

— Угу, — согласился второй.

Йоджи беспомощно завозился, чувствуя, как его вздергивают повыше. С новой силой накатил страх: вот-вот кто-нибудь заглянет за полу бежевого плаща и обнаружит, что здесь творится…

Сзади раздался не то стон, не то приглушенное урчание. Головка коснулась входа, надавила и тут же проскользнула внутрь одним длинным безостановочным движением. Йоджи скривился от боли, почти забыв о члене у себя во рту, пока другой входил в него до упора. Не успев опомниться, он опять оказался на коленях, только теперь в заднице у него пульсировал чужой ствол.

Йоджи обмяк, выпустив член изо рта. На этот раз блондин не стал понукать, дав ему время отдышаться. Второй тип начал потихоньку двигаться в нем, небольшими осторожными толчками.

— О, да… ах-м-м…

Йоджи тоже задвигался, едва заметно подаваясь навстречу. Толчки становились сильнее, размашистей… черт, никогда еще его не трахали так основательно, да еще у всех на виду. Это достойно занесения в список секс-рекордов Кудо Йоджи.

Головка другого члена ткнулась в щеку. Йоджи обхватил его ладонью и снова потянул в рот.

Твердый ствол у него в заднице постепенно наращивал темп. Йоджи подавил стон и, расслабившись, отдался на произвол судьбы. Блондин взял его за волосы и тоже начал засаживать, поначалу не слишком резво, давая привыкнуть. Йоджи закрыл глаза и сосредоточился на собственных ощущениях.

— М-м-м… да… — тихим шепотом раздалось у самого уха. — Прими его весь.

Он мельком подумал, надел ли парень презерватив… но определить это не представлялось возможным. А вот член, настойчиво и уже безо всякой сдержанности ходивший у него между губ, определенно не был защищен ничем, кроме крайней плоти.

Йоджи опустил руку к паху и начал быстро дрочить. Брюнет крепко обнял его одной рукой, прижал к себе, заставляя остро чувствовать каждый толчок. Резкие, несогласованные движения всех троих усиливались вагонной качкой. Йоджи казалось, что он вот-вот взорвется. Зажатый между двумя телами, насаженный на два члена, он просто не мог продержаться долго. Невольный вскрик был заглушен скрипом рельсов.

Теплая липкая сперма хлынула на руку. Его всё еще держали, всё еще тискали, подставляя под судорожные финальные толчки. Блондин рывком вытащил член у него изо рта и, тихо зашипев, кончил в скомканный в кулаке носовой платок.

Йоджи поморщился, вытирая ладонь о трусы. Перед глазами еще плясали белые пятна. Первый сарариман продолжал двигаться в нем, теперь уже неторопливо, наслаждаясь послевкусием оргазма.

Словно в тумане Йоджи услышал, как объявили следующую станцию.

«Я только что трахнулся в метро».

Блондин склонился к нему и, взяв за подбородок, медленно поцеловал, лаская языком. Потом отодвинулся и ткнул ему пальцем в грудь:

— Давай-ка приведи себя в порядок. Мне сейчас выходить.

— Угу… — Йоджи неловко попытался встать, все еще с членом в заднице. Брюнет удержал его, чтобы толкнуться в последний раз, а потом отпустил. Йоджи чуть не охнул, когда член наконец выскользнул из него, и неуклюже подтянул джинсы вместе с трусами. Черт, ходить еще пару часов будет больно. Так его никогда раньше не трахали. Брюнет у него за спиной встал и, шагнув в сторону, толкнул его на освободившееся место.

— Твою мать… — простонал Йоджи, плюхнувшись на сиденье.

— Вообще-то я тоже выхожу. — Без малейшего раскаяния сарариман поправил брюки и застегнул ширинку. — Спасибо, красавчик. — Он погладил Йоджи по щеке, но целовать не стал.

Поезд замедлил ход.

По пути к двери оба незнакомца обернулись. Мгновение — и они опять растворятся в толпе. Йоджи откинулся на спинку сиденья. В животе тянуло, зад горел огнем. Вот это да. Двое сразу, ничего себе…

Следующая остановка — его. Но к доктору уже как-то не хотелось…

Если Ая узнает, что случилось — ломанется в метро с катаной наперевес и всё тут нахрен разнесет. А Кен, наверно, только ржать будет.

Йоджи встряхнулся и быстро оглядел вагон. Оба его попутчика уже исчезли из вида. Он вскочил на ноги и тоже устремился наружу, твердо решив вернуться домой первым же встречным поездом. Доктору скажет, что с работы не отпустили.

Пробираясь к выходу, он довольно улыбался. Губы еще подрагивали.

К доктору он не пойдет, но Севен из гаража тоже пока забирать не будет. Общественный транспорт дешевле и не так вредит окружающей среде.

Надо бы почаще ездить на метро.

@темы: WK, А сейчас вы прочитаете нечто невъебенное

---

Вообще я, конечно, стремлюсь к экологичному ведению быта (а мои старшие, по-моему, слегка повернуты на этом) - но есть вещи, которые я не могу не то что изменить, но даже толком осмыслить.
Например, такая тема: жидкие пищевые отходы в унитаз сливать нельзя - это, мол, способствует разведению живности в канализации.
Но, простите - а куда их девать?
Вот у меня мелкий не доел суп. Выбросить в пакет для биомусора - так он протечет же. Компост мне не нужен. А больше вариантов кагбэ и нет...
И потом, когда я готовлю на кухне - у меня же пищевые отходы все равно попадают в слив раковины. Ну там, мясо помыть, руки после готовки. Опять же, молочный пакет сполоснуть... А по сливному шлангу посудомойки что течет! Это всё разве не то же самое?
Короче, хрень какая-то с этими жидкими пищевыми отходами.

@темы: Внимательно вглядись в траву - Здесь был зеленый кузнечик, похожий на плод огурца. Ай да лягушка

---

Глава 9

...в которой появляются ктобывыдумали

Название: "Черный, синий, зеленый" (концептуально, я знаю)
Предупреждения: ну вот я и докатилась фемдом. Очень вольная трактовка канонных персонажей - но тут, конечно, ничего нового.

Йоджи расплатился за свой “Клубничный саке” и, прислонившись к барной стойке, обернулся лицом к столикам. Он устал от танцев - да, если на то пошло, и от самой музыки. Хотелось напиться, и, откровенно говоря, он не видел этому никаких препятствий.
Что-то свалилось на пол в нескольких сантиметрах от него. Он наклонился. Это оказалась женская сумочка - черная, на длинной металлической цепочке. Довольно тяжелая. Внутри глухо звякнуло, когда он положил ее на стойку. Сидевшая рядом женщина коротко поблагодарила и опять уткнулась в телефон.
Она была симпатичная. Не то чтобы красотка, но явно со вкусом. И в его вкусе. Стильно остриженные темные волосы, брючный костюм на грани строгости и сексуальности. Аккуратная, но весьма соблазнительная грудь. Пожалуй, с этой цыпочкой он бы вернулся на танцпол.
И не только туда.
- Потанцуем?
Она на секунду вскинула глаза от телефона:
- Извини, я не танцую.
Йоджи умел быть настойчивым - и даже наглым, если видел в этом пользу для себя - но навязчивость была совсем, абсолютно не в его стиле. Черт, да у него челюсти сводило при мысли, что кто-то может воспринимать его лично как досадную помеху, как лишнюю деталь в своей картине мира…
Но прежде чем пойти, хорошо бы точно определиться с направлением.
- Вообще или со мной?
Женщина недовольно посмотрела на него. Слегка нахмуренные брови только добавили очарования ее живому подвижному лицу.
- Просто не хотела быть грубой. Но ты меня вынуждаешь.
- Ничто извне не может принудить нас к тому или иному поведению. Мы не выбираем себе личность, но способы ее проявления - результат нашего собственного выбора.
Вот. Шульдих мог бы им гордиться.
Женщину, однако, его тирада ничуть не впечатлила.
- Отойди, - с нажимом повторила она. - Мальчик. Хочешь, чтобы тебе сделали больно?
Ну, если ставить вопрос так...
- Да, - сказал он. - А что, правда заметно?
Возникла легкая пауза. Женщина отложила телефон и окинула Йоджи задумчивым, неприкрыто оценивающим взглядом.
- Ты же в курсе, что это не тематический клуб?
- Ага. - Йоджи глотнул из стакана. В нос ударил ядреный запах синтетической клубники. - Но однажды мне здесь повезло, так почему бы не попробовать еще раз?
- ...сказал сарариман, забредший в казино. А потом его ободрали как липку, - скептически прокомментировала женщина. - Ты ищешь или хочешь, чтобы тебя нашли? Тот, с кем тебе повезло, не научил тебя быть более… опознаваемым?
- Нет. Он - нет. Но я догадался. - Йоджи поставил стакан и, стянув рубашку с плеч, оперся на локти.
Татуировка была совсем свежей, кожа вокруг припухла и нежно порозовела, и это смущало его едва ли не больше, чем сам рисунок - вот почему в последний момент перед выходом из дома он набросил на клубный топ первую попавшуюся в шкафу рубашку.
Женщина изучила татуировку, то и дело переводя глаза с нее на Йоджи и обратно.
- А ты не промах. - Она улыбнулась, впервые с начала разговора. У нее была хорошая улыбка - открытая и задорная. - Что-то в этом есть. Как тебя зовут?
- Йоджи. - Он вдруг подумал, что не стал бы возражать, если бы она назвала его “прелестью”.
- Аска! Вот ты где!
Между столиков, до нелепости изящно переступая на огромных толстых каблуках, приближалась настоящая готическая лолита, в кожаной курточке с заклепками и короткой юбке из траурно-черного кружева. Пышная челка почти скрывала верхнюю половину лица, оставляя на виду кончик носа и обведенные темно-вишневой помадой губы. Узкий и длинный, как клинок, стальной крест на шее девушки вспыхивал белым в свете диодов.
- Я всего-то на минутку отошла, а ты уже мальчиков снимаешь?!
- Да ладно тебе, - примирительно сказала Аска. - Глянь, какой хорошенький. Хочет, чтобы его помучили.
Готесса смахнула челку и обратила на Йоджи холодный взор густо накрашенных глаз:
- Неужели? А он уверен, что выдержит двоих?
Йоджи выдал лучшую из своих улыбок и, подобравшись, расправил плечи. Внутри защекотало. Разговор принимал совсем уж интересный оборот. Пять минут назад желание подчиняться томилось в нем невостребованным - “агнец без пастыря”, как выразился однажды Шульдихов приятель. Теперь, похоже, нашлось сразу двое желающих... загнать его в стойло.
Что ж, судьба научила его не отвергать шансы. Не то чтобы он когда-то нуждался в таком уроке.
- Он тебе не нравится?
- Ну-у, не знаю… - Готесса взметнулась на табурет и, подоткнув подбородок рукой, уставилась на Йоджи гипнотизирующим взглядом. - По-моему, чересчур смазливый. - Она подалась вперед, всматриваясь ему в лицо. - Как думаешь, у него ресницы настоящие?
- Даже если нет, это не преступление, - возразила Аска. - Мальчики тоже хотят быть красивыми.
- А мы ищем состав преступления? Тогда раздеть да обыскать - вдруг у него пакетик с дурью в заднем проходе? И, судя по его блаженному выражению лица, пакетик-то уже не герметичен.
Йоджи почувствовал, что краснеет. Ему показалось, что за ближним столиком любопытно прислушиваются.
Он заставил себя расслабиться и отключиться от окружающих, сосредоточившись на том, чтобы держать улыбку. С некоторых пор он решительно отказывался стыдиться своих наклонностей, и, если подумать, это делало его почти что неуязвимым. Легко ли унизить того, кто хочет быть унижен? Сделать больно тому, кто любит боль?
Он понимал, что происходит, и понимание заставляло его сердце биться быстрее. Игра вот-вот должна была начаться по-настоящему - но для участия в ней требовалось пройти испытание. Шульдих тоже устраивал ему что-то в этом роде - только тогда они были наедине, и…
Так, стоп. Вот о Шульдихе сейчас лучше забыть.
И не только сейчас.
Аска придвинулась ближе, положив руку подруге на плечо. Трудно было вообразить, что связывает вместе двух таких разных девушек - и все-таки в них ощущалось какое-то неуловимое внутреннее сходство, какое-то… родство?
- Вы что, сёстры?
- Что-то имеешь против? - воинственно поинтересовалась готесса.
- Полегче, дорогая. - Аска ласково сжала ей плечо и, обратившись к Йоджи, пояснила: - Ной-тян - моя любимая девушка.
- Спорим, я знаю, о чем ты подумал? - Ной наставила на него указательный палец с остро отточенным черным ногтем. - Даже не мечтай, что в конце вечера тебя ждет зажигательное лесби-шоу.
Йоджи изобразил душераздирающий вздох и кивнул. Его собеседницы переглянулись.
- К нам? - задумчиво предложила Ной.
- Соседи, - коротко возразила Аска. - Он же будет кричать. Будешь, сладкий?
- Буду, - сказал Йоджи. - У меня низкий болевой порог.
- Тогда в отель. Номер за наш счет.
- Разделим, - решительно возразил он. - Я не привык развлекаться за счет женщин.
- “Развлекаться”? - Ной фыркнула. - Забудь. Еда не платит.
Аска ободряюще улыбнулась:
- Не обижайся, зайчик. Ной-тян хотела сказать, что мы угощаем. Ну что, в машину?
- Я на своей.
- Детка, ты нас еще не знаешь. Я не поручусь, что ты сможешь вести, когда мы закончим. Не беспокойся, я доставлю тебя домой.
Йоджи закусил губу: разумная часть его мозга расценила сказанное как угрозу, но тело отозвалось как на самое заманчивое обещание - из тех, что он слишком давно не получал.

Путь прошел в молчании, но не тягостном, а скорее, заинтересованном. Йоджи откинулся на спинку заднего кресла, думая, станет ли теперь его судьбой отправляться к месту экзекуции на чужих машинах - и вправе ли он винить за это Шульдиха, хотя бы отчасти. Минут через десять впереди показалась неоновая вывеска с красным сердечком и переливающимися всеми огнями буквами LOVE.
Отель был из тех, где каждый номер посвящен отдельной теме. Йоджи уже бывал здесь пару раз - в “домике Санта-Клауса” и “космической капсуле”.
Аска оставила их в холле, а сама скрылась за зеркальной перегородкой, маскирующей стойку администратора. Ждать пришлось довольно долго. Йоджи прислонился к стене, сунув руки в карманы джинсов. Ной взяла с подставки какую-то хентайную мангу и углубилась в чтение, не обращая на него ни малейшего внимания.
Наконец Аска вернулась - благодаря зеркалу эффект получился странный, будто она возникла прямо из воздуха.
- Одни извращенцы кругом, - проворчала она, утомленно обмахиваясь ключ-картой. - Десяти часов нет, а уже все пыточные заняты. Пришлось воспользоваться служебным положением.
- Что ты им сказала? - поинтересовалась Ной.
- Что нам требуется помещение для неофициального допроса с пристрастием. - Аска с ухмылкой покосилась на Йоджи. - Подозреваемый попался уж очень упертый.
- “Служебным положением”? - непонимающе переспросил он. - Красавицы, да вы кто?
Аска весело хмыкнула:
- Надо же, спохватился.
- Сержант полиции Мурасе и патрульная Симидзу. - Ной бесцеремонно ткнула его в спину. - Марш к лифту, и без разговоров!
Он послушно вошел в кабинку.
- Какое у тебя стоп-слово? - спросила Аска, пока поднимались наверх.
Йоджи смешался. Стоп-слово? С Шульдихом у них не было никакого стоп-слова - да оно как будто и не требовалось. Он просто знал, что тот остановится, если будет нужно - и не собирался разыгрывать сопротивление, на деле не испытывая желания сопротивляться.
С Шульдихом они…
“Шульдих, Шульдих, Шульдих… - зло оборвал он себя. - Съеби нахрен из моей головы!”
- “Синий”. Пусть будет “синий”. Это мой любимый цвет.
- Хорошо.
Пол в комнате был выложен плиткой - квадраты чередовались в шахматном порядке, блекло-красные и грязно-бежевые в приглушенном электрическом свете. К стене напротив входа был прикреплен косой деревянный крест в рост человека, рядом на крючках висели “девайсы” - плетки, хлысты, шлепалки… Угол отгораживала железная клетка, а справа от нее стояли обитые кожей деревянные козлы.
Йоджи замер. Он понимал, что сейчас все заманчивые перспективы вечера могут пойти прахом и накрыться медным тазом - но иначе было нельзя. Теперь, когда они сами дали ему повод…
- Слушайте, я… кажется, передумал. Я не хочу. Спасибо за приглашение, но…
Он шагнул назад.
- Держи его, дорогая, - коротко скомандовала Аска.
Ной двинулась на него. Йоджи машинально принял боевую стойку. Он никогда в жизни не дрался с женщинами. Всё в нем восставало против этого.
Но ему необходимо было убедиться…
Она обрушилась смерчем, ломая все его блоки и защиты и не давая ни малейшей возможности перейти в атаку. На пятачке гостиничного номера бой стал короткой тихой драмой, как изнасилование в общественном транспорте.
Уже валяясь на полу, он отстраненно восхитился, что ей удалось не задеть своими убийственными каблуками ни одно из его нежных мест.
- Замри!
Ной размахнулась и влепила ему звонкую затрещину. Йоджи охнул и зажмурился: в лицо будто плеснули кипятком.
- В глаза мне смотреть! - Она склонилась над ним, буравя синими в разноцветную крапинку глазами, живо и пронзительно напомнившими о глазах Шульдиха.
- Красивые, - выдохнул Йоджи.
- Какого цвета? Цвет назови!
- Бирюзовые. Оттенка морской волны. Угадал?
- Считай, что да. - Ной шлепнула его по другой щеке - почти ласково по сравнению с предыдущим ударом.
- А мы? - спросила Аска.
Он кивнул. Она сняла со стены наручники. Осмотрев, пренебрежительно отбросила в сторону и достала из сумочки другие - стальные, полицейские.
- Зачем? - удивился Йоджи.
Она улыбнулась:
- Что-то вроде талисмана. И потом, такие, как ты, их просто чувствуют. Инь и ян, знаешь? Одно притягивает другое - примерно в трех случаях из четырех.
- А в четвертом? - не удержался он.
- Тогда я роняю сумочку. Иногда надо помочь единству свершиться...
Она постучала его по ребрам мыском туфли, недвусмысленно намекая перевернуться на живот. Йоджи подчинился. Аска умело стянула ему руки назад; защелкнув кольца наручников, напоследок тронула за плечо, где под рубашкой скрывалась татуировка:
- И тут у каждого свои... маленькие хитрости.

***
Телефон коротко прогудел, вырвав Йоджи из сна. На экране светилась иконка нового сообщения.
Он глянул на часы. Суббота, по мнению Фудзимии, ничем не отличалась от прочих дней недели, и не было никаких причин переносить начало работы на более позднее время.
Йоджи давно подозревал, что, если почитать Трудовой Кодекс, можно обнаружить в их магазине кучу нарушений. Но в рабочее время ему было не до самообразования, а в свободное - тем более, поэтому Трудовой Кодекс так и оставался непрочитанным.
Сообщение было от Аски. Йоджи открыл его.
“Привет, котик! Ты цел?”
Он отложил телефон и, не вставая, поерзал на постели. Кое-какие области его тела отозвались легкой болью, которая, в свою очередь, вызвала воспоминания - не то чтобы неприятные, но… довольно смущающие.
Если так можно выразиться.
Он закрыл глаза и, издав неопределенный звук - что-то между стоном и смешком - медленно натянул одеяло на голову.
“Боже, боже… и это наша доблестная полиция?!”
Что там Шульдих говорил о “пережитках патриархата”? Эти цыпочки явно не страдали никакими пережитками.
Он нашарил на тумбочке пудреницу - строгий, очень мужественный черный футляр - и, открыв, внимательно осмотрел себя в зеркало. Вчерашняя пощечина, хоть и показалась тяжелой, почти не оставила следов - скула немного вспухла, но если не приглядываться, то незаметно.
“Вполне, - отправил он в ответ. - Чего не скажешь о моей мужской гордости”.
“Хахаха. Не плачь, заживет. - Вторая СМС пришла с того же номера, но Йоджи не сомневался, что в разговор вклинилась Ной. - Как насчет повторить? Нам понравилось.”
“С удовольствием, - не задумываясь, отстучал он. - Когда-нибудь”.
Потом поднялся с постели и, прихватив сигареты, отправился в ванную. Включил вытяжку, залез под душ и, встав так, чтобы не текло на лицо, закурил.
Первый глоток дыма слегка ободрал горло и закружил голову. Колкие струи воды ласково царапали кожу. Йоджи закрыл глаза. Настроение было - как после буйной пьянки в хорошей компании: помнишь, что делал - но уже не очень понимаешь, зачем. Глубокий внутренний голод, не снимаемый обычным сексом, затих, оставив чувство спокойствия и свободы.
Надолго ли?
Вчера ему повезло. Опять. Похоже, этот клуб - его счастливое место.
Йоджи отдавал себе отчет, что везение не может длиться вечно - но, черт побери, а какой выбор? Стать чьей-то постоянной игрушкой? Найти человека по душе, а потом добирать свою норму боли и унижений по случайным знакомым?
Перестать быть собой?
Он докурил сигарету, тщательно вымылся и почистил зубы. Из комнаты грянул дробный бит свежего рок-хита. Йоджи сплюнул пену в раковину и отправился за телефоном.
Звонила Кёко из соседнего комбини - напомнить, что он приглашен вечером на ее день рожденья.
Нет, он не забыл. Подарок для Кёко - стимпанковский браслет цвета старого золота - уже лежал в верхнем ящике тумбочки. Йоджи нравилось дарить девушкам украшения, и он всегда выбирал их сам, на свое усмотрение. У него было чутье на шмотки и побрякушки, а ненаигранный восторг одариваемой каждый раз тешил самолюбие.
Справедливости ради, Кёко не была его девушкой. Они перезванивались, заходили друг к другу на работу и иногда будто невзначай оказывались в одной постели - но он пока так и не озвучил ей официального предложения “встречаться”.
Возможно, она возлагала надежды на этот день рожденья.
Возможно, с его стороны не очень-то честно позволять ей надеяться.
Но какой у него выбор?
Он вытерся полотенцем и надел трусы. Потом откопал в ворохе одежды на кресле рабочие джинсы и, открыв шкаф, взял верхнюю из стопки чистых футболок.
Телефон опять зазвонил.
“Да я сегодня нарасхват”, - иронически подумал Йоджи. Он потянулся к трубке, бросил взгляд на экран - и рука замерла в воздухе.
Номер казался знакомым, хотя Йоджи не стал бы ручаться. Он удалил абонента “бун” из памяти телефона три месяца назад, в среду, после поездки в Танабе… когда понял, что ничего не изменилось.
Что ничего уже не изменится.
Ряд цифр перед номером - по всей видимости, какой-то международный код - еще больше сбивал с толку и в то же время придавал вероятности догадке.
Кто еще мог звонить ему из-за границы?
Он взял трубку.
- Алло? - Голос позорно дрогнул. Йоджи мысленно выругался.
- Привет. Как ты?
На секунду возникло дикое чувство, будто Шульдих - прямо тут, у него в комнате.
- Отлично, - кашлянув, сказал он. - Лучше не бывает. А ты где? Это ведь не код Штатов?
- В Гонконге. Так получилось. Гейзер ездил на какой-то научный семинар… или симпозиум - чтоб мне провалиться, если я разбираюсь - и прихватил меня с собой. Всё лучше, мол, чем хандрить дома…
- Всё еще переживаешь из-за истории с Такатори? - осторожно посочувствовал Йоджи.
- Что? - рассеянно переспросил Шульдих. - А. Нет, я в порядке. Ну вот, он улетел, а я решил не возвращаться. Не выношу всю эту… семейную близость, ну ты в курсе. И потом, что-то мне разонравились американские парни. Развязные, бесцеремонные, приставучие…
- Совсем как ты. - Йоджи запоздало прикусил язык: шутка могла показаться упреком.
Он не считал Шульдиха приставучим.
- Значит, опять в восточном полушарии? - попробовал он сменить тему. - И чем же ты теперь занимаешься?
- Торгую оружием, - понизив голос, сообщил Шульдих.
- Иди к черту!
- Нет, честно - продавец в охотничьем магазине. Временно, разумеется. Я тут слышал, местная киностудия набирает каскадеров…
- Ты псих. - Йоджи невольно улыбнулся.
Если подумать, Шульдих просто создан был для кино: погони, перестрелки, прыжки по крышам небоскребов…
Это вам не пять видов фунгицидов от мучнистой росы.
- Надеюсь, эта киностудия - не из тех, что специализируются на порно?
- А ты ревнуешь или завидуешь?
После этого оба замолчали. Тишину в трубке было почти слышно, как если бы она имела свою, особую тональность.
Интересно, вдруг подумал Йоджи, какое расстояние между Токио и Гонконгом? Две тысячи километров? Три тысячи?
- Ты… встретил кого-нибудь? - наконец спросил Шульдих.
В этот момент Йоджи дорого дал бы за возможность соврать. Но врать Шульдиху до сих пор казалось ему чем-то неправильным. Запретным.
- Нет, - сказал он. - А ты?
- Да.
Йоджи тяжело сглотнул - горло сжалось, будто он пытался прожевать что-то несъедобное.
- То есть, нет, - поправился Шульдих. - В смысле…
- Всё сложно, да? - со смешком перебил Йоджи.
“У тебя всё будет хорошо. Просто отлично. Ты этого заслуживаешь”.
Потом, когда досада и смятение немного улеглись, он пожалел, что не ответил. Не дал Шульдиху знать, что тоже желает ему только хорошего.
Теперь у него появился шанс исправиться - но, черт… это оказалось не очень-то легко.
“Должно быть, в глубине души я до сих пор злюсь на него. Так глупо…”
- Ага, - сказал Шульдих. - Даже еще сложнее. Но он… охренеть какой классный. Я окажусь полным идиотом, если…
- Поздравляю, - выдавил Йоджи. - И что, он тоже… считает тебя классным?
- Это ты мне скажи, - тихо и серьезно попросил Шульдих. - Считает или нет?
Йоджи торопливо прижал ладонь ко рту: желудок на мгновение ухнул куда-то вниз. О, черт. Похоже, его не на шутку укачали эти… американские горки.
- Нет, - прорычал он. - Он считает тебя грандиозным засранцем.
Шульдих хохотнул:
- Я так и думал.
В дверь замолотили. В приоткрывшемся проеме показалась голова Кена.
- Йоджи, твоя смена уж полчаса как началась. Ран не может тебе дозвониться. Он в ярости.
Йоджи кивнул и покачал рукой: “Спасибо. А теперь свали!”
Кен свалил.
- Подвел тебя под монастырь? - весело заметил Шульдих. - Мне, наверно, не стоило звонить…
- Да брось, - отмахнулся Йоджи. - У Фудзимии золотое сердце. Перебесится.
- Я не о нем.
Опять повисла пауза.
- Нет, я... рад, что ты позвонил. Хотя мог бы и раньше, - нелогично упрекнул Йоджи.
- Клево! Значит, будем общаться?
- Конечно. Мы же друзья.
- Да? - с какой-то странной интонацией переспросил Шульдих.
Йоджи почувствовал, что щекам становится жарко.
- Да, - твердо сказал он. - Ладно, мне и вправду пора.
Он нажал отбой и заново сохранил номер - на этот раз как “Шульдих”. Потом убрал телефон, спустился в магазин и, не дрогнув, выслушал всё, что Ран имел сказать ему вместо “С добрым утром”.
Очевидно, в качестве наказания тот приберег для него самые грязные и надоедливые работы. Горшечным растениям требовались полив, обрезка и подкормка; букетам надо было обновить срезы, вымыть вазы и поменять воду. Розы кололись так, будто дрались за жизнь - не спасали даже перчатки. Один особенно толстый шип распорол ему подушечку большого пальца. Йоджи перевязал букет, то и дело слизывая кровь, чтобы не капало на цветы, и, улучив минутку, заскочил в подсобку, где хранилась аптечка.
Обматывая палец пластырем, он поймал себя на том, что насвистывает под нос какой-то бодрый мотивчик.
“В чем дело? - мысленно спросил он себя. - Чему это ты так рад?”
И, пожав плечами, ответил: просто хорошее настроение. Мало ли причин?
Например, он отлично выспался, даром что вернулся домой за полночь (Фудзимия, конечно, опять изошел на говно - но это уже стало между ними доброй традицией).
Его сексуальная жизнь на данный момент в полной… то есть, в полном порядке. Пусть даже это немного не то, что нормальные люди называют порядком.
Вечером его ждет ужин с Кёко. Возможно, с романтическим продолжением.
Наконец, он только что болтал с Шульдихом - и, несмотря на сопутствовавшие разговору странные физиологические эффекты, было чертовски приятно. Хорошие новости: у Шульдиха тоже всё зашибись. Между ними ничего не стоит (ну, за исключением пары с лишним тысяч километров моря и суши) и не мешает время от времени перезваниваться…
“Никто не мешает, да?
Он же влюбился в тебя. Это… должно быть, больно”.
“Нет, - медленно, рассудительно возразил себе Йоджи. - Он хотел меня. Конечно, я ему нравлюсь - и потом, ему наверняка забавно было развести натурала на секс. Я не в обиде на него - какое-то время был, но потом прошло - и у него тоже нет причин обижаться: он ведь добился своего, так что теперь…”
“Твою мать...”
Если бы у его внутреннего голоса было лицо - пожалуй, сейчас он бы закрыл его ладонью, как капитан Пикар в “Стар Треке”.
“Он сказал, что никому из нас это не надо”, - упрямо напомнил Йоджи.
Какого бы мнения ни придерживались окружающие, упрямство он считал своей лучшей чертой. Особенно когда больше не за что было держаться.
“Ты тоже много чего говорил”.
“Он уехал! Даже не попытался объясниться. Узнать, как я к этому отношусь. Если бы я был ему нужен…”
“А как по-твоему, зачем он позвонил?”
“Спустя три месяца?!”
“Тебе-то, походу, и этого времени не хватило сообразить.”
На минутку Йоджи застыл с разинутым ртом - а потом, тихо охнув, плюхнулся задом на мешок компоста. Сердце колотилось, как после бега.
Он был удивлен. Ошарашен. Почти напуган.
И, черт побери - немного… ну, совсем чуточку… счастлив.
“Съешь лимон, идиот. - Его внутренний голос явно был настроен противоречить. - Даже если и так, тебе что с того? Он гайдзин, ты японец. Он в Гонконге, ты в Токио.
Он гей. Ты натурал.
Это просто невозможно”.
“Он, наверно, тоже так думал”.
“Вот видишь”.

Под бдительным взглядом Рана он закончил с розами, после чего прошмыгнул на улицу и выкурил две сигареты подряд. Время еще не подошло к полудню, а солнце лупило нещадно - даже выносливая юкка в кадке у входа как-то поблекла и обвисла. Вывеска “Котенок в доме” утратила свой винтажный шарм и теперь казалась просто старой и выгоревшей.
Надо было назвать магазин “Четыре девственника”, язвительно подумал Йоджи. Кен прав: что толку, если кто-то из них давно не девственник. Все равно их судьба - сидеть тут, цветочки поливать, как та девчонка из мультика, что отрастила косы до земли…
Охренеть романтика.
Разве что Оми, пожалуй, удастся избежать такой печальной участи. Временами казалось, мелкий в свои семнадцать смотрит на жизнь куда трезвее, чем все они вместе взятые. Когда однажды Йоджи начал, как обычно, подкалывать его расспросами об одноклассницах, Оми четко и спокойно разъяснил: сначала учеба, потом работа. Настанет время и для девушек.
После этого Йоджи прекратил свои шуточки, как-то сразу поверив: когда время настанет, Оми будет готов.
А вот Кен явно из их компании. Стройный, веселый, обаятельный - ну просто парень с обложки спортивного журнала - давно бы подцепил кого-нибудь, но ему же надо не так. Ему надо… сразу и по-настоящему. Дружба - не разлей вода. Любовь - до конца дней, а не только до утра.
Очевидно, религиозное воспитание плохо сказалось на его моральных принципах.
“Ты-то не такой, - не без горечи поддразнил внутренний голос. - Это Кен у вас дурачок, а вы с Раном…”
Кстати, а как насчет Рана? С ним-то что неладно?
Он был вспыльчив, но отходчив (а учитывая, как Йоджи каждый день испытывал его терпение, вообще представал чистым ангелом, пусть и с карающим мечом). Замкнут и несговорчив - но, когда новый отец Оми вознамерился силой вернуть пасынка в семью, именно Ран ходил добиваться, чтобы мелкого оставили в покое (бог весть, как ему это удалось: Оми умница и по жизни явно не пропадет - но он несовершеннолетний, а родители есть родители…). Скуповат - но, когда в прошлом году Кен порвал связку на футбольном поле и ему не хватало на реабилитацию, выложил круглую сумму и глазом не моргнул (конечно, они с Оми тоже скинулись, но их общий взнос не потянул бы и на половину того, что дал Ран). И ни йены не стребовал обратно.
На каждый его недостаток тут же находилось соответствующее достоинство. Каким бы говнюком ни казался он на первый взгляд - узнав ближе, его просто невозможно было не полюбить. Йоджи не в силах был вообразить изъяна, который помешал бы Фудзимии иметь счастливую личную жизнь.
Он думал об этом, пока обрабатывал ломкие стебли каттлей и фаленопсисов и рассовывал их по пробиркам; и пока нарезал рулоны бумаги и целлофана на листы; и пока протирал столы и полки - думал хотя бы потому, что так легче было не думать… о другом - и в конце концов от этой неразрешимой загадки у него начало зудеть в голове.
Пока он возился с уборкой, Ран сходил на кухню и сделал горку бутербродов с лососем. Йоджи включил чайник в подсобке, достал чашки и палочки, выбрал из общего запаса лапши два пакета "Ниссин" с креветками. Он опять не успел позавтракать, так что перекус был как нельзя кстати.
- Во вторник похороны, - деловито сообщил Ран, листая учетный журнал. - Какой-то Намбара Тамами. Должно быть, большая шишка - заказ на двенадцать траурных венков, не считая остального оформления.
- Живем! - Йоджи утянул с тарелки бутерброд. - Ран… Не убьешь, если спрошу?
- М-м?
- Слушай, ты же, что называется, редкий сорт. Выставочный экземпляр. Красивый… ну, насколько я в этом разбираюсь. Умный…
- ...насколько ты разбираешься, - насмешливо подсказал Ран, не отрываясь от журнала.
- Да, - коротко согласился Йоджи, не желая уходить от темы. - Так почему у тебя девушки нет? Или… парня?
Не то чтобы в этом было что-то плохое, правда?
Ран фыркнул, закатив глаза:
- Из всех, кто мог задаваться этим вопросом… - Он захлопнул журнал и, расцепив палочки, помешал лапшу. - Думал, ты давно догадался. Я асекс.
“Интересно, о чем еще мне следовало давно догадаться?” - с легкой опаской подумал Йоджи.
- Ого, - сказал он. - Первый раз вижу живого асекса. Погоди-ка… а почему я должен был задаваться этим вопросом?
- Ну, ты же би.
- Кто - я?!
Ран нахмурился:
- Я что-то не так понял?
Йоджи набрал полную грудь воздуха - и, так и не придумав, что возразить, шумно выдохнул.
- Фудзимия, ты меня поражаешь, - досадливо сказал он. - Назвался асексом - нефиг палить, на кого у меня встает.
- Нефиг палиться, - флегматично возразил тот. - Даже до Кена наверняка дошло.
- Кен не дурак, - машинально защитил друга Йоджи.
Снаружи звякнул дверной колокольчик. Ран отложил палочки и вернулся в зал.
Йоджи как мог быстро доел лапшу и, сунув чашку в раковину, отправился сменить его.
- ...нет, нет, - раздраженно выговаривала дама в очках и соломенной шляпке, смутно напомнившая ему Аяко-сенсей, учительницу из его начальной школы. - Мне нужно что-нибудь… ну, знаете… посвежее.
- Прошу прощения. У нас все цветы свежие.
Ран всегда всё понимал прямо - это был еще один его недостаток.
Или достоинство.
- Могу я предложить вам букет с розовыми пионами, брунией и мятой? - Йоджи улыбнулся, почтительно и немного дерзко - как если бы она и вправду была его учительницей, а он втайне мечтал о ней с самого первого класса. - Такой свежести вы больше нигде не найдете.
Он вскинул на прилавок ведро вчерашних пионов, предоставив ей выбирать, и придвинул ближе вазы с зеленью. Ран благодарно глянул на него и повернулся уйти. Йоджи придержал его за рукав.
- И что, тебе это… окей? - одними губами спросил он.
- “Окей”, - шепотом передразнил Ран. - Даже говоришь, как он. - Сделал пару шагов к подсобке, потом вдруг вернулся и, взяв Йоджи за плечо, добавил в самое ухо: - По крайней мере, это избавило меня от опасности стать объектом твоего интереса.
Йоджи вытаращился ему в спину, на минутку забыв о покупательнице.
“Ни хрена себе, - потрясенно подумал он. - Мне бы такое самомнение!”

Мобильник в кармане пикнул, сигнализируя о конце смены - висевшим в магазине часам Йоджи не очень-то доверял. Кен уже шастал по залу, дробно постукивая подошвами кроссовок от избытка трудового энтузиазма.
Йоджи развязал тесемки фартука и, сняв его, повесил на крючок. Вынутые из-за пояса перчатки полетели в корзину для рабочей стирки.
Жаль, что с руками нельзя поступить так же.
Он подошел к раковине, отвернул кран и со вздохом опустил ладони под струю прохладной воды. Кожу пощипывало, пластырь на пальце почернел и обтрепался. Ногти были буро-зелеными от забившейся под них флористической губки.
За дверью подсобки ходили, разговаривали, таскали ведра и пакеты. Послышался голос Оми - о, значит, мелкий уже вернулся из школы - и его тут же обрадовали новостью о предстоящих похоронах. Лето - не лучшее время для цветочного бизнеса, и крупный заказ пришелся как нельзя кстати.
Йоджи помыл руки и, взяв щетку, тщательно вычистил ногти.
“Кто-то умер, а мы радуемся. Подумать только, флорист - грязная циничная профессия”.
Вполне под стать торговцу оружием.
Он открыл шкафчик и достал крем с маслом жасмина. Выдавив щедрую порцию, растер между ладонями и натянул другие перчатки - белые, из тонкого хлопка. Потом выключил воду и, опершись о края раковины, глянул на себя в зеркало. Волосы выбились из хвоста и растрепались, на лбу темнела грязная полоса. Густые ресницы (между прочим, настоящие) оттеняли зелень глаз, делая взгляд острым и пронзительным, как васаби соус.
“Би, - сказал он себе. - Он гей. А я - би”.
Чем больше он размышлял, тем сильнее в нем крепло дурное, строптивое желание - утереть Шульдиху нос. Доказать, что он неправ.
И что всё возможно.

tbc

@темы: OTP, Тексты, WK, Инь, ян и немножко везенья

---

Как я провел этим летом

Длиннопост про хэндмейд, с кучей фото сомнительной художественной ценности, сделанных на телефон.

Всё началось с кресла. Хотя нет, началось с того, что у меня есть тумбочка, а в ней куча разнообразных и разноразмерных кусков тканей, которые я собираю чисто из любви к тканям. Потому как вообще-то я не шью. У меня даже машинка такая, знаете - китайская, игрушечная, которая умеет только прямым швом.
А еще у меня есть старое, но вполне крепкое кресло.
Ну и вот ничо не сделал, только вошел я просто хотела посмотреть, как эти две ткани будут смотреться вместе - серая в белый цветочек и зеленая в коричневый.
Очнулась на том, что шью к нему съемную подушку из своего любимого Stockholm Blad.



Цветы на спинке не симметричны, я знаю. Это был последний кусок зеленого, что у меня оставался, по-другому было никак.
Первые пара кусков ушли на камодеки - эти две фотографии сделала пару лет назад, но так и не собралась показать. Камодеки тоже какие-то икеевские, там целая система - комод, две тумбочки и угловой стол - я покупала б/у и оклеивала тканью на клей типа ПВА, сверху лак. Белые простые ручки уже сменила на белые рифленые, поинтересней, а в остальном всё так же. Кресло получилось комплектом.



Раз пошла такая пьянка, покажу еще свою прикроватную тумбочку. Когда-то лет 50-60 назад она была трельяжем или типа того - мне досталась уже без зеркала, но для него там были крепления, которые пришлось спилить. Медальончики на дверцах были раскрашены в жизнерадостной гамме пятидесятых - красный, желтый, еще какой-то... Реставрация не по моим скиллам, да и некуда мне было ее в таком виде - очистила, покрасила в белый, поставила ручки. Верхнюю крышку разрисовывала позапрошлым летом на курсах художественной росписи.



А потом крышка была готова, а курсы еще не закончились, и тогда я разрисовала икеевский поднос. В этом году он мне тоже пригодился, потому что приспичило поменять диванный столик - у нас был большой с двумя полками, на которых вечно что-нибудь оседало, а хотелось маленький чисто под кофейную чашку. Так что вот: икеевский поднос и железная подставка, куплена с рук за 7 евро.



Тааак... Потом у меня дошли руки покрасить еще один камодек с розочками. Этот я вряд ли оставлю себе хотя он мне так хорошо встал в прихожую, что блин Но вообще, конечно, надо уже дать объявление, все предыдущие у меня довольно быстро забирали.



Швейную машинку мне лень было унести, поэтому, не приходя в сознание, сшила еще дорожку на стол из купленной с неопределенной целью винтажной наволочки.



И еще за-извините-декупажила табуретку:



Нравятся мне эти салфетки. Я их уже раньше использовала - когда притащила из Центра переработки другую табуретку, она там бесплатно отдавалась. Ее, очевидно, использовали при ремонте, она была вся в краске и местами выщерблена - но краска отошла без проблем, а выщербины мне, с моей любовью к "сиротскому уюту", только на руку. Как-то вот так получилось:



Почти всё. А! еще покажу, какой ко мне стул приехал на днях Это шведский "Nesto", обошелся мне в 30 евро плюс 8 за пересылку - я даже не торговалась, хотя продавец оставил такую возможность.
Фото принадлежит продавцу, выкладываю, пока оно еще доступно:

@темы: Дети у вас прекрасные! А все, что вы делаете руками...

---

Ахаха, прикольную цифру поймала)


Это... где-то девять лет, да?

@темы: Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось

---

Вообще прикольное ощущение - когда глава три месяца висит в виде двух с хвостиком страниц обрывочных диалогов, а потом тебя вдруг на ровном месте "включает", и ты за три дня дописываешь еще восемь страниц.
И вот, почти-почти, осталась пара небольших эпизодов - но тебя уже тормозииииииит... ты начинаешь опять чувствовать голод, помнить о ежедневных делах, искать сериалы на вечер...
Какое-то маниакально-депрессивное фанфикерство
Но эта маниакальная фаза - на нее подсаживаешься, конечно. Пожалуй даже, это и есть то, ради чего.
Ладно, в худшем случае я просто подожду следующего "прихода".

UPD: Ох вау... внезапно всё дописалось И оно мне пока даже нравится.
Боюсь, это плохой признак

запись создана: 27.07.2017 в 10:01

@темы: Квитанции из прачечной и прочие рефлексии

---

С Рэндоллом Слэвином

И у меня по-прежнему нет других слов, кроме: господи, какой же он охуенный!



В комментах на Фейсбуке какой-то идиот кто-то особо проницательный заявил, что фото "выглядит по-гейски" и что "не надо так, фаны не поймут". Его, конечно, дружно запинали, но среди аргументов попалось прекрасное: "And to be perfectly clear, Rob Thomas is not above suspicion that Mari is his beard".
Даладна

@темы: Картинки, Why isn't this guy famous?

---

Big in Japan

Боже, это так ужасно, что просто не оторваться!

Шел 84 год, они пели как могли))
Из комментов:
- Love this song but he looks at the camera like he will check your prostate forcefully , tie you down and fuck you sideways.
- Before watching the video: You're just thinking dirty, you weirdo. After: Oh, oh my god

А песня действительно неплохая, и Guano Apes перепели ее офигенно. Шестнадцать лет спустя.

@темы: Чисто поржать, Музыка, Клипы

---

Многие люди искренне не понимают – почему это Запад так помешан на геях? Дураки поглупее обязательно будут говорить что-то типа: «Они же пидоры друг друга в жопу ябут» и «а может ты сам, дружок, из этих»? Дураки поумнее обязательно будут говорить про «окно Овертона» и про то, что сегодня – педерастия, а завтра – педофилия.
Между тем, отношение к геям – это очень четкий индикатор. Гомофобия держится на двух ложных предпосылках:
1. Есть «правильные» люди, а есть «неправильные» люди – люди второго сорта.
2. «Правильные» люди могут лезть в жизнь «неправильных» людей и указывать тем, как им следует жить. ©

@темы: Пидорги заполонили планету, Цитата

---

We Grow Accustomed to the Dark (When Light Is Put Away)

Мастер-пост здесь.

Название: Мы привыкаем к темноте (когда погашен свет) (Цикл "Инерция")
Автор: Eleanor K.
Оригинал: тут
Переводчик: elinorwise
Разрешение на перевод: получено
Пейринг: Йоджи х Шульдих
Рейтинг: NC-17

Шульдих не просыпался.
Ничего удивительного, его же накачали веществами под завязку. Да он и без того был не очень - исхудал, под глазами залегли глубокие тени, на спине пролежни… Отчасти Йоджи даже понимал сотрудников дурки: попробуй-ка поухаживай за пациентом, когда у тебя от него в буквальном смысле мурашки по коже. Им, наверно, казалось, что они тоже сходят с ума.
Гостиничный номер был крошечным - четыре шага от стены до стены - и серым от пола до потолка. Не лучшее место, чтобы отвлечься от насущных проблем.
Шульдиху надо в больницу. Только ему нельзя в больницу.
Рехнуться можно…
Йоджи пытался поить его с ложечки, но Шульдих давился и захлебывался, а вода тут же выходила обратно.
Хорошо бы капельницу...
Оми умел подключать капельницу. Любой из Вайсс умел накладывать швы и оказывать первую помощь - но всем им было далеко до Оми, который даже мог вставить катетер (что до самого Йоджи, так он был только рад, что не владеет этим искусством).
А еще у Оми было больше причин ненавидеть Шульдиха, чем у них всех. Аина-то сестра жива. В отличие от Оки.
Как ни крути, а выходило, что Шульдих обречен - не на смерть, так на возвращение в психушку. Хотя вообще-то Оми куда менее кровожаден, чем Ая... обычно.
Йоджи позвонил.
- Ну что? - раздался в трубке голос Ран. - Он… кхм… в порядке?
- Оми там?
- Нет, он, кажется, у дедушки. Ты не ответил на мой вопрос.
- У Оми есть дедушка? - удивился Йоджи.
- Наверно. Слушай, так он в порядке или что?
Йоджи поколебался. До сих пор она справлялась неплохо - прикрывала его и держала язык за зубами…
- Нет. Все еще без сознания. Мне надо поговорить с Оми. Не знаешь, когда он вернется?
- Вроде как сегодня. Я не видела его с того вечера, когда мы с тобой… эээ… кое-что сделали.
- Ая нас слышит?
- Немножко.
- Тогда кончай пороть чушь, которой он обязательно заинтересуется. К тому же “кое-что сделали” звучит так, будто у нас был секс, а Ая прикончит меня за одну только мысль, что мы с тобой тр… занимались любовью.
- Глупости какие. Ничего он тебе не… ой, а вот и Оми! Дать ему трубку?
- Давай.
Ситуация была не из тех, что можно объяснить по телефону - поэтому Йоджи вызвал Оми в гостиницу и встретил в коридоре за дверью номера.
Оми было не узнать: черная водолазка смотрелась очень даже ничего - особенно по сравнению с прошлыми нарядами - но волосы…
- Ты что, покрасился? Ездил к дедушке, чтобы покраситься? Может, еще завивку сделаешь?
- Всего-то чуть потемнее! - вспыхнул Оми. - Мне не помешает выглядеть серьезней. Я… я теперь глава Критикер. - Он быстро оглядел коридор. - Так и будем тут стоять?
- Ты… что? - Йоджи потрясенно качнул головой. - С места не двинусь, пока не объяснишь.
- Мой дедушка…
- Никто и понятия не имел, что у тебя есть дедушка.
- Я сам не знал! Зачем бы мне скрывать от вас? Так вот, он вроде как основал Критикер. Что-то типа семейного бизнеса, наряду с убийствами и грязными политическими интригами. В общем, я его наследник.
- Значит… мы теперь работаем на тебя?
- Типа того. В каком-то смысле. - Оми помялся, уставившись на носки своих новых туфель. - Ая меня возненавидит, да?
- Без понятия. Собираешься завербовать его сестренку?
- Она сама хочет. И потом, она ведь не подкачала, когда вы спасали Шульдиха из клиники.
Йоджи застыл с разинутым ртом.
Оми слабо улыбнулся:
- Я теперь много чего знаю. В том числе о том, что ты ездил в Европу со Шварц, когда мы распались. Всё в порядке. Я не сержусь.
Йоджи осел, прислонившись к стене. Наверно, надо было что-то ответить, но ничего не приходило в голову. Он попытался отдышаться и прочистил горло.
- Тогда, может, ты не откажешься воткнуть ему капельницу?
- Мы отвезем его в “Волшебный автобус”. Обещаю, его больше не будут ни запирать, ни колоть наркотиками.
- Оми…
- Я думаю… Кхм… Лучше называй меня Мамору. - Он потянул за ворот водолазки. - Мне надо привыкнуть.
Уже в больнице, сидя у постели Шульдиха, Йоджи вздремнул впервые за последние три дня.
Впервые за год спалось без кошмаров.

***
Вайсс (включая Ран) провели совещание в приемном покое больницы, и может, именно поэтому оно прошло ровно: каждый помнил, каково это - сидеть здесь, глядя в темные окна, зная, что к утру их может стать на одного меньше.
- Я взял Наги Наоэ на работу, - сообщил Оми.
Ая вскинул голову от пустой кофейной чашки. Новости о Шульдихе он принял с почти пугающим спокойствием - впрочем, его и не стали посвящать в подробности - а теперь наконец ожил.
- Взял на работу, - тихо повторил он.
- Он пришел ко мне, - пояснил Оми, - и предложил свои услуги. Вы видели, что он творил на маяке. Я что, дурак - отказываться?
- Ты что, дурак - соглашаться? Они убили твою… Они убили Оку. Похитили мою сестру. Работали на Такатори.
Ая говорил негромко, рассудительно. Интересно, подумал Йоджи, как скоро все начнут орать.
Оми подобрался.
- Ран в безопасности. Оку не вернуть. Я думаю, предложение Наоэ было сделано от чистого сердца. И я его принимаю. - В голосе ясно слышалось “Смирись или убирайся”.
Ая поднялся и вышел. Йоджи ожидал, что кто-нибудь последует за ним, но остальные не двинулись с места. Даже Ран (подбородок у нее так поджался, что было почти слышно, как скрипят зубы). Кен сидел как и прежде, уставившись в пол. Оми сник.
Выругавшись, Йоджи вскочил и выбежал следом. Догнав Аю в коридоре, преградил ему путь к двери.
- Ты же понимаешь, что так нельзя. - Ая сгорбился, сунув руки в карманы. Отросшая челка упала на глаза.
- Нет, - сказал Йоджи. - Я давно перестал понимать, что можно, а что нельзя.
- Только потому, что трахаешь его?
- Не в этом дело. Тот первый тип, которого я задушил… - Он вздохнул, опять вспомнив выпученные глаза и свесившийся язык мертвеца. - Конечно, он был мерзавцем. Все равно нельзя было убивать его? Наверно. Или все-таки можно - потому что теперь он уже никому не навредит? Я запутался…
Ая поднял голову и недоуменно нахмурился:
- Это необходимость. То, что мы делали, было необходимо. Ты хоть представляешь, скольких мы спасли от смерти?
- Чего я не представляю, так это как докатился до того, чтобы трахаться с парнем, убившим… - Йоджи осекся, по-прежнему не уверенный, кем именно она приходилась Оми, - убившим Оку. Похитившим Ран. И почему вы до сих пор не набили мне морду?
- Когда она очнулась, я думал, теперь всё кончится. Но ничего не кончилось, да? Слишком поздно. - Ая пристально, настойчиво смотрел на него.
Чьи-то шаги эхом отдались по коридору. Йоджи прислонился к стене. Гладкий пластик казался теплым.
- Ага. Может, для тебя еще нет - а для нас-то поздно. Давно уже.
- Даже для Кена?
- Слушай, Кен намеренно выбрал оружие, от которого он сам в крови с ног до головы. Сдается мне, он уже до Вайсс был таким. - Йоджи задумчиво пожевал губу. - Оми… то есть, Мамору… хочет отправить его к мозгоправу. Вернее, нас всех.
Ая фыркнул:
- Сам тоже пойдет?
- Не сомневайся.
Ая отвел глаза, по-прежнему держа руки в карманах.
- Это не та жизнь, о которой я мечтал.
- Да уж само собой, - кивнул Йоджи. - Черт, можно подумать, кто-нибудь в детстве мечтает: “Мама, когда я вырасту, то стану убийцей!”
Он заметил, как шевельнулись Аины губы в слабом подобии улыбки. На время повисло молчание. Мимо сновали какие-то люди, оставляя за собой запах латекса и антисептиков.
- Любишь его? - наконец спросил Ая.
Йоджи вздрогнул. Ая почти никогда не спрашивал о личном - но если уж начинал, вопросы были не из простых.
- Нет. Не знаю. Это имеет значение?
Ая опять улыбнулся. Вид у него был такой, словно он пришел к какому-то решению.
- Нет, - согласился он. - Пожалуй, не имеет.
Он положил руку на плечо Йоджи, крепко сжал, а потом притянул в не менее крепкое объятие, стиснув почти до синяков. В его тощих руках скрывалась большая сила.
Когда он ушел, Йоджи вернулся к остальным. Мамору встрепенулся, отдернув ото рта палец с обгрызенным ногтем.
- Он придет обратно?
- Да.
- Когда? Он сказал?
- Нет. Но он придет.
Кен озабоченно постучал ногой по полу:
- На праздник-то успеет?
- Кен! - Мамору хлопнул его по колену.
Йоджи растерянно переводил взгляд с одного на другого. Завтра его день рожденья. Он совсем забыл.
- Прошу прощенья? - сказал он. - Куда успеет? Я не расслышал.
- Никуда! - смутился Кен. - Никуда. Неважно.
Мамору явно понял, что Йоджи притворяется. Скорей всего, и Кен тоже понял. Разговор свернул на другие темы.

***
Шульдих очнулся после полуночи. Йоджи узнал об этом по телефону от дежурной медсестры. Шульдих вылез из постели, отбил пистолет у охранника и забаррикадировался в подсобке на пятом этаже.
Йоджи закатил глаза и рванул в больницу, трижды проехав на красный свет.
Он постучал в подсобку, прижавшись к стене сбоку. Шульдих выстрелил сквозь дверь на уровне паха.
- Грязный приемчик, - сказал Йоджи. - Не трать патроны, так ты отсюда не выберешься.
Наступила тишина. Йоджи взял предложенную кем-то чашку кофе и, соскользнув по стене, уселся на пол. Он чувствовал, как Шульдих роется у него в мозгу. Было почти приятно. Интересно, что скажет на это мозгоправ, которого нашел им Мамору.
“Наги работает на этого тупого блондинчика?”
“Мы все на него работаем”.
Дверь распахнулась.
- На меня не рассчитывайте, - сказал Шульдих.
- Тебя не заставят никого убивать. - Йоджи усмехнулся. - Остынь. Без тебя обойдемся.
- Засранец.
Йоджи почувствовал, что внутри отпускает. Надо же, он и не сознавал, что так напряжен…
- От такого слышу.
- Я тут не останусь.
От человека, который только сегодня вышел из комы, прозвучало более чем решительно. Йоджи вспомнил, как Шульдих однажды обмолвился о своем отношении к больницам. Поэтому он не стал спорить.
- Ладно. Тогда приходи на вечеринку.
- Что?
- У меня день рожденья. Кен совершенно не умеет хранить секреты.
- С днем рожденья, еба, - сказал Шульдих, прежде чем отрубиться.
Йоджи сгрузил его в машину, вопреки протестам врачей, и привез к себе. В постели Шульдих бессознательно прижимался к нему, как ракета с тепловым наведением, обхватив сзади ледяными руками.
Когда Йоджи проснулся, Шульдиха рядом не было. В ванной шумела вода. В дальнем конце кровати, скрестив ноги по-турецки, восседала Ран.
- Охренеть, - сказала она.
- Ага, - согласился Йоджи.
Ая убьет его за то, что научил ее плохим словам.
- Оми приготовил тебе торт.
- Он хочет, чтобы теперь его называли Мамору.
Она выразительно закатила глаза:
- Хотеть не вредно. Раскомандовался!
- Ну, он же наш командир.
- На нем фартук с котятами.
- Понимаю.
Ран постучала ногтем по зубам, потом кивнула в сторону ванной:
- Он здесь?
- Похоже на то.
Как раз в этот момент Шульдих и явился перед ней в одном только полотенце на бедрах. На минутку оба застыли, глядя друг на друга, а затем одновременно повернулись к Йоджи.
- Она сказала, что не злится на тебя, - сообщил Йоджи.
- Ты говорил со мной, - очень тихо сказала Ран. Она побледнела, крепко стиснув руки в карманах джинсов, но не двинулась с места.
Шульдих молчал, придерживая полотенце одной рукой. Он тоже как-то поблек и притих, будто пытался что-то вспомнить.
- Прости, что мы… ээ… хотели вселить в тебя демона, - медленно проговорил он наконец.
- Зачем вы это делали? - Голос Ран упал почти до шепота.
- Без понятия. Кроуфорда надо спросить.
Она вздернула подбородок, совсем как Ая:
- Я спрошу.
Потом сползла с кровати и попятилась к двери, не спуская с Шульдиха глаз.
- Пойду заварю чай. Не выходите отсюда, мы еще не всё украсили.
Шульдих плюхнулся на ее место.
- А ты еще говоришь, мои друзья странные!
- Ты таскал чертову стелу, ввязался в ритуал с демоном и так далее - и даже не знаешь, зачем? - удивился Йоджи. - Никогда бы не подумал, что ты кому-то настолько доверяешь.
Шульдих глянул на него, как на идиота:
- Какое еще доверие? Это всё Кроуфорд.
- А я о чем?
- Ты просто его не знаешь. Он соображает, что делает. Как сказал, так и будет. Только и всего.
- Кажется, на этот раз не сработало.
- Он не ошибается. Значит, так и было задумано.
- Дурацкий какой-то план.
Шульдих пожал плечами:
- Что бы ни случилось, всегда могло быть хуже.
Теперь это было похоже не столько на доверие, сколько на веру.
- Кончай представлять его бородатым и в мантии! Что за чушь!
- Ага. Не очень-то вяжется с очками и ухмылкой, - кивнул Йоджи.
- Мы все живы. И в своем уме - кроме Фарфа, конечно. Старые пердуны погибли. По всей вероятности, нас тоже считают мертвыми. Не самый паршивый расклад.
- Пожалуй.
Шульдих оделся, а вскоре за ними зашел Кен.
Все кричали “Сюрприз!”, даже Шульдих. На завтрак был торт.

***
Месяц спустя и Йоджи, и Ран полностью поправились. Шульдих набирал вес и опять отращивал волосы. Мускулы у него тоже окрепли, и получать от него кулаком в плечо в ответ на какую-нибудь глупость было по-настоящему больно. А глупостей Йоджи болтал немало - гораздо больше, чем обычно - хоть и знал, что Шульдих видит его насквозь.
Приближалось лето. На улице зацвели цветы. Шульдих страдал аллергией и изводил кучу бумажных носовых платков, разбрасывая их где попало, чем приводил Кена в негодование.
Ран с пугающей целеустремленностью занялась тренировками - бегала по пять километров и отжималась пятьдесят раз без перерыва. Йоджи каждый день давал ей уроки самообороны на заднем дворе.
Больше делать было нечего. Мамору растворился в новой жизни, пообещав звонить, если что-нибудь понадобится. Йоджи начинал подозревать, что это не более чем обещание.
Они с Ран как раз махались палками на улице - что-то среднее между игрой и тренировкой - когда подъехала машина. Шульдих дремал в траве, накачавшись лекарством. Кен подбрасывал головой футбольный мяч, вслух считая удары.
Машина была черная, блестящая, с тонированными стеклами. Йоджи понял, кто в ней, по тому, как Шульдих расплылся в ухмылке.
Дверь открылась, и Кроуфорд ступил на крохотный газончик перед домом.
- Йо, Брэд. - Шульдих не поднялся с травы и даже не сел.
Кроуфорд подошел ближе и ткнул его носком ботинка:
- Всё такой же лентяй.
- И не говори.
Кроуфорд обернулся к остальным. Ран вытянула палку перед собой, как меч. Как если бы владела мечом.
- Зачем вы это делали?
По опыту знакомства с Кроуфордом Йоджи ждал, что тот просто отмахнется.
Кроуфорд помолчал, глядя на нее, но как будто немного сквозь.
- Представь будущее как множество разветвленных путей. Я старался сворачивать там, где нас не должны были убить.
- Нас?
- Шварц, разумеется. Вероятность вашего выживания не влияла на мои рассчеты.
- А ваше, значит, требовало пробуждения демона?
- О, этот ритуал всё равно бы не сработал. Он изначально никуда не годился.
- Тогда зачем вы это делали?! - Ран яростно взмахнула палкой. - Зачем втянули нас? Убили моих родителей? Похитили меня? К чему это всё, если вы знали, что ничего не получится?!
Кроуфорд приподнял брови:
- Твоих родителей убил Такатори. С момента, когда обнаружилось, что твой возраст в коме не меняется, стало ясно, что Старейшины обязательно попытаются провести церемонию. Но они были слишком слабы. Их объединенных усилий не хватило бы даже подразнить эту тварь.
- И тогда это сделали вы.
- Да.
- Хотя знали, что не сработает.
- Да. Но зато я сумел разбудить тебя.
Все потрясенно уставились на него - только Шульдих безмятежно улыбнулся.
Интересно, подумал Йоджи, видит ли кто-нибудь, что ботинок по-прежнему упирается ему в ребра, и как Шульдих придерживает Кроуфорда за щиколотку.
- Нас будут выслеживать, - продолжил Кроуфорд. - Если не сейчас, то скоро. Нам нужна помощь Критикер, хотя бы на время. Услуга за услугу. Понимаешь?
- Я собиралась убить вас, - сказала Ран.
- Знаю. С шестидесятипроцентной вероятностью у тебя бы получилось. Через десять лет, яд в бокале вина.
- Эй, а я думал, ты не злишься, - вмешался Шульдих.
- Не за себя - но за то, что вы сделали с моим братом. - Ран быстро глянула на него. - А на тебя злиться вообще глупо - всё равно что на зиму за то, что холодно.
Послышался чей-то нервный, но заразительный смешок. Даже Кроуфорд ухмыльнулся.
- Мамору хочет увидеться с нами завтра утром. Наги и Фарфарелло тоже будут, - добавил он в сторону Шульдиха. - Я заеду за вами в девять.
Он вернулся к машине, достал оттуда спортивную сумку и, бросив ее Шульдиху, уехал.
- Что там? - полюбопытствовал Йоджи.
Шульдих приоткрыл молнию и дал ему заглянуть. В сумке лежал белый костюм - из тех, что Шварц надевали для поездки в Розенкройц.
Йоджи кивнул. Под ложечкой засосало.
Беспокойство грызло всё сильнее, пока он помогал Кену готовить ужин. Кен расстелил по кухне страницы рецептов, распечатанных из интернета. Лапши оказалось мало, и он порезал в кастрюлю тесто для лазаньи.
- Что думаешь? - спросил Йоджи.
- Как-то криво получилось.
- Я не про лапшу.
Повисла пауза. Слышно было, как в гостиной Шульдих и Ран ругаются из-за пульта от телевизора.
- Думаю, это жизнь, - наконец сказал Кен. - Лучше жить, чем наоборот, да?
- Ага.
Йоджи порезал морковь кружочками, безуспешно отгоняя мысли о костюмах. Шварц смыкают ряды - отдельно от Вайсс. Он и сам не знал, с чего это его так волнует. Кроуфорд и Мамору явно не рассчитывают на долговременное сотрудничество. В какой-то момент они оказались на одной стороне, но Шварц есть Шварц. С Критикер им не по пути.
Но сейчас-то они вместе. Что, если Шварц - злодеи только пока им за это платят? Стал бы Шульдих творить свои черные дела, если бы не работал на Эсцет?
Какое это имеет значение? Того, что он натворил, уже не отменить.
Йоджи тряхнул головой и, обварив морковные кружочки кипятком, сунул под холодную воду.
Что сделано, то сделано.

***
За месяц, в течение которого им приходилось пользоваться общей ванной, Йоджи и Шульдих виртуозно освоили искусство чистить зубы, не сплевывая друг на друга.
- Что собираешься делать после Критикер? - поинтересовался Йоджи.
Шульдих пожал плечами и сполоснул рот от пены.
- Без понятия. Кроуфорд что-нибудь придумает.
- Вернетесь в Европу?
- Да мне-то откуда знать?
Оба посмотрели в зеркало и встретились глазами. Взгляд Шульдиха стал понимающим ровно за секунду до того, как понимание настигло самого Йоджи.
- Ты не хочешь, чтобы я уезжал.
- Черт, да делай ты что угодно… - Йоджи дернулся прочь, но осознал, что зубная щетка в руке нарушит драматичность ухода. Он сполоснул ее и поставил в держатель, но момент был уже упущен.
Они вернулись в спальню и молча забрались в постель. В воздухе висело напряжение.
- Я покажу тебе кое-что. - Шульдих откинул одеяло и, вскочив, вытащил сумку, оставленную накануне Кроуфордом.
- Что?
- Загляни.
Йоджи достал из сумки костюм… и обнаружил под ним второй, такого же размера. А ниже еще один, поменьше. Гораздо меньше.
Шульдих стоял возле кровати, скрестив руки на груди. Взгляд его был отстраненным.
- Это для меня и Ран, - сказал Йоджи.
- Ага.
- Он не спросил нас.
- Кроуфорд никогда никого не спрашивает.
- Я не смогу… Не смогу делать то же, что и ты. - Йоджи потрогал костюм. Ткань была гладкой и прохладной.
- Люди меняются, - заметил Шульдих.
- Не до такой же степени.
- Я не имел в виду тебя.
- О.
Шульдих опять залез на кровать. Сначала они просто сидели рядом, плечом к плечу, постепенно сближаясь - и наконец, соприкоснувшись, тесно прижались друг к другу.

***
Йоджи примерил костюм наутро. Ран отказалась - оглядев его, покачала головой:
- Может, позже.
По иронии судьбы и прихоти стиральной машины они с Кеном были одеты преимущественно в черное.
Мамору, облаченный в ставшую уже привычной черную водолазку, встретил их на пороге дедушкиного поместья. Там же был и Фафарелло - тоже в белом. Ая и Наги вышли из дома одновременно - Наги в белом костюме, Ая в старом оранжевом свитере.
Расположились в саду, усевшись прямо на траву, мягкую, как подушка.
- От травы останутся пятна, - шепнул Йоджи сидевшему справа Шульдиху.
- Ага. Кроуфорд обосрется от злости.
Ая, сидевший слева, поперхнулся воздухом и закашлялся, прикрыв рот ладонью.
Кроуфорд и Мамору занялись обсуждением дел. Йоджи откинулся назад, опираясь на руки, и улыбнулся, глядя в высокое синее небо.
Что ни говори… не самый паршивый расклад.

Конец

@темы: OTP, Тексты, WK, Inertia

---

Да, ваш ребенок всегда будет для вас важнее всех остальных людей на земле. Да, у него всегда будет ядерный чемоданчик, чтобы уничтожить вашу жизнь. Да, ваша жизнь всегда будет в его руках. Да, вы никогда не будете полностью свободны, потому что свобода - это безразличие. ©

@темы: Цитата

---

Огосподи...

@темы: Чисто поржать, Пидорги заполонили планету, Клипы

---

А вообще принцип «ни дня без строчки» — это не для меня. Я давно поняла, что если пытаться писать значимые вещи каждый день, то значимых вещей все равно будет столько, сколько ты способен родить, просто они будут тонуть в потоке посредственности. А стих, который должен лечь на бумагу, ляжет на нее. Никуда он не денется. ©

@темы: Цитата

---

На ФП идет сейчас тред про удачные и неудачные названия.
Кто о чем, а я про свое любимое: фики по Вайсскройц.
Есть фик, который я начала переводить как раз из-за названия: Of Rain and Other Distractions. Нет, конечно, текст мне тоже понравился; но не факт, что я взялась бы за перевод, если бы мгновенно сложившееся в голове "Дождь и другие развлечения" не потянуло за собой всё остальное.
Еще нравится Something Me In You. "Гармоника" - нет, и остальные две части тоже как-то... meh. А вот "Немножко меня в тебе" - нежно и слегка двусмысленно))
Еще из хорошего: "Там идет война", "Почти случайная история", "Плохие приметы". "Шоу Шульдиха"! "Такатори, шине". "Кто брал Фудзимию"... "Малыш опасен" - тоже прелесть, как по мне.
Откровенно говоря, названия своих текстов мне тоже нравятся - все, кроме "Линии влечения", но там уже было от безысходности. А остальные вроде звучат неплохо, действительно связаны с текстом и временами не лишены юмора))
Хотя больше всех названий мне нравится эпиграф к "Сделаем это красиво": "А знаешь, всё еще будет. В сто концов убегают рельсы..." Он меня дико смущает - к фику про стилистов! с персонажами из Вайсскройц! эпиграф из Вероники Тушновой! Кажется, я его и не вытаскивала никуда, кроме собственного дневника. Но, черт, главный посыл фика он отражает и-де-ально. На сто процентов.
А в тройке самых неудачных названий для меня - "Белые желания" (оно мне кажется претенциозным и бессмысленным), "Чашка кофе" (абсолютный победитель среди названий, никак не связанных с текстом. Фик помню и люблю - но искать однажды пришлось во всех архивах по слову "Белоснежка". Кофе? При чем тут кофе? Впрочем, теперь я вообще не уверена, что это название фика. Может, это название дневника, откуда я его взяла, или тогдашний ник автора, или что угодно - потому что ну, блин... С другой стороны, это показывает, что оставлять тексты без названия тоже чревато) и "Униформы" (во-первых, я всё время путаю - там единственное число или множественное? Во-вторых, это таки не название текста, а кинк, на который он был написан. Я обращалась к автору с тайной надеждой, что она придумает что-нибудь поинтересней - но автор решила не заморачиваться: униформы так униформы. Ну... окей )

@темы: WK, Внимательно вглядись в траву - Здесь был зеленый кузнечик, похожий на плод огурца. Ай да лягушка

---

Люди, а помните, был такой АяЙодж "Похоронить боль памяти", автор Alyssa Tay Tanoko, переводчик Kaigara (?)
Ни у кого случайно не сохранился?

@темы: За спрос не бьют в нос, АяЙоджи, WK

---

Гранчестер

Вчера досмотрела второй сезон и меня нимношка плющит. Не сериал, а какая-то факин кроличья нора.
А как всё начиналось - легко и даже, я бы сказала, уютно: послевоенная Англия, джаз, рок-н-ролл, увитые плющом домики, женщины бесправны, геи в жопе (пардон за каламбур), повсюду ксенофобия и семейное насилие... походу, за прошедшие шесть десятилетий мало что изменилось. Милашка-священник и бравый полицейский инспектор сообща распутывают злодейства. Что-то в духе "Мисс Марпл", только лучше: у старушки не было личной жизни, а у Сидни Чемберса есть, и довольно бурная ("Разве вам не полагается соблюдать целибат?" "Я же не католик!") Плюс очаровательный английский юмор ("А муж жертвы? Ему можно доверять?" "Он депутат парламента!" "Я так понимаю, это «нет»"). Преступления ужасны - но пока ты снаружи, тебе любопытно и совсем не страшно.
А потом ты вдруг ловишь себя на том, что горько оплакиваешь убийцу. Что бравому Джорди Китингу иногда хочется врезать - а иногда обнять и пожать ему руку. Примерно за то же самое.
И что когда Сидни с улыбкой говорит о страшном - у тебя замирает сердце.
Если бы не Сидни, я бы дропнула где-нибудь после 5/2. У меня не настолько крепкие нервы.
Где-то к середине второго сезона широкие плечи и рыжая шевелюра мистера Чемберса почти теряют значение. К этому моменту его любишь не за то, что он красивый мужчина - а за то, что он по-настоящему хороший человек. Несмотря на слабости, сомнения, эмоциональность, ПТСР...
"Ты им нужен".
Как якорь. Как маяк. Как представление о том, каким надо быть - неважно, богу ты служишь или закону.
"И скоро они тоже будут нужны тебе - так сильно, что это почти разобьет тебе сердце".
Мне нравится, когда мужчины говорят такими словами)
А еще Сидни Чемберс и Джорди Китинг - хороший пример того, как людям удается сохранить любовь в условиях жесткого идеологического противостояния - настолько глубинного и непреодолимого, что даже любовь иногда отступает...
Но только иногда. И только на время.
"Ты-то на своей войне был героем - а я на своей... Знаешь, я как-то совсем потерялся. Пока не встретил тебя".
Один из немногих сериалов, у которых второй сезон - еще лучше, чем первый. Один из тех, где персонажи важнее кейса, а некоторая лубочность отдельных эпизодов с лихвой искупается искренностью и, что называется, "добрым посылом".
Немного волнуюсь за третий сезон и пока не решенную (?) судьбу продолжения.
"Джорди, тебе не кажется, что у нас проблемы с алкоголем?"
"Определенно. У нас он закончился".

@темы: Картинки, ИМХО

---

Бгг... Паддерживаю))

Отсюда.

@темы: Чисто поржать, Пидорги заполонили планету

---

Давно ничего не показывала))
Утром сделала штучку для украшений - надоело хранить всё в ящике стола.

@темы: Дети у вас прекрасные! А все, что вы делаете руками...