- Черт, - прошептал Шульдих. – Не получается.
Он отпустил Йоджи, и тот сел на кровати, взволнованно дергая себя за рыжие волосы.
- Ты не можешь этого сделать, да? – тихо спросил он. Какая-то часть его была готова к этому с самого начала.
«Наверно, это не худший способ умереть».
читать дальшеНа его собственном лице отразилась яростная решимость.
- Могу, - прорычал Шульдих тоном, не допускающим возражений. Он, в свою очередь, запустил руку в волосы Йоджи, задумчиво покусывая губы.
- Мы должны еще сблизиться, - пробормотал он. – Но как?
Кен смущенно прочистил горло. Шульдих и Йоджи обернулись.
- Ну... хм... – начал Кен, краснея и запинаясь. – Вы могли бы попробовать... знаете... по-настоящему сблизиться...
Шульдих приподнял золотистую бровь, взглянув на Йоджи.
- О, нет, - решительно сказал тот. – Ни в коем случае. Никогда. Исключено.
Шульдих нахмурился.
- Неужели это хуже смерти, Кудо? – спокойно спросил он.
- Возможно, - отрезал Йоджи, сжав кулаки. Это действительно могло быть хуже смерти. Потому что если... Вздрогнув, он отогнал нелепую мысль. – Только в самом крайнем случае.
Шульдих пожал плечами и повернулся к Кену:
- Извини, Кенкен, не пойдет. Это была хорошая идея, но Йоджи слишком упертый в отрицании своей сексуальности.
- Я не упертый! – взорвался Йоджи, снова залившись краской. – Я абсолютно гетеросексуален! Это у тебя отклонения, а не у меня...
- Знаешь, Йоджи-кун, теперь ты и Кена оскорбляешь, - негромко заметил Шульдих.
«О черт, я и забыл...»
- Ээ, прости, Кен, я не имел в виду... Ты не с отклонениями, я просто...
- Забудь, Йоджи, - пробурчал Кен. – Я знаю, что ты имел в виду, а чего не имел. Но... если это единственная возможность вернуть тебя, не мог бы ты просто... Ну, может, попробуете поцеловаться, или что-нибудь такое? Вдруг этого окажется достаточно? – с надеждой предложил он.
Йоджи взглянул в его искренние, умоляющие глаза, и понял. «Он действительно хочет вернуть меня. Он... скучает по мне, он опасался, что я исчез навсегда, а теперь я тяну с этим только потому, что боюсь поцеловаться с парнем...
Нет, - признался он себе. - Дело не в этом. Я не боюсь поцеловаться с парнем. Я уже пробовал пару раз, когда был очень пьян. Не такое уж это большое дело. Я боюсь... Я боюсь поцеловать Шу. Я боюсь оказаться еще ближе к нему, чем уже есть. Он мой враг, я должен буду сражаться с ним, ненавидеть его, постараться убить его... А это уже почти невозможно. Если мы окажемся еще ближе...
Даже если я снова окажусь в своем теле, я уже никогда не буду свободен от него.»
«Ты думаешь, для меня это не так, Кудо?»
Йоджи заглянул в собственные зеленые глаза, в которых светился до боли знакомый ему разум.
- Да, - с горечью прошептал он. – Да, я и правда думаю, что для тебя всё не так, и именно потому... это нечестно.
Шульдих молча, без выражения смотрел на него.
«В любви и на войне все честно, Кудо», - наконец, ровно заметил он.
«А это что?», - спросил Йоджи.
- Ты так сопротивляешься – должно быть, это война, - тихо ответил Шульдих.
Тваюмать. Я реву.