Driver picks the music, shotgun shuts his cakehole
У меня в детстве была такая игра: кому интересно)я читала один листок из какой-нибудь знакомой книги и пыталась представить, что она мне не знакома, а этот листок - единственное, что попалось: ветром принесло, валялось под ногами на улице... типа того. Что бы я подумала об этой истории? Какое начало и конец дофантазировала бы сама себе?
Вот то, как я пишу, сильно напоминает мне эту игру.Нелепый я человек © 
Короче: это приключение на задницу таки прорастаеттентаклями продолжениями. Понятия не имею, сложится ли паззл и не иссякнет ли фонтан раньше времени - но бить себя по рукам я всё равно не люблю и не умею, так что почему бы нет. В худшем случае, останется кучка разрозненных сайд-стори - тоже вариант, чо.
И, да, я собираюсь выкладывать главы в том порядке, как они мне приходят, а не в порядке следования. Кто не любит такие развлечения - не читайте, вы предупреждены)
Название: Красные лилии (оно же пока рабочее для всего цикла, см по тегу)
Пейринг: Шульдих/Йоджи
Рейтинг: БДСМ без секса - это же всё равно NC-17, да?
Саммари: "Коготок увяз - всей птичке пропасть".
Таймлайн: через неделю после В одной темной-темной комнате...
Предупреждения: виктимо-агрессорские игры
Примечания: интернеты утверждают, что chinchin в переводе с японского - "пенис")
читать дальшеЙоджи макнул швабру в ведро, шлепнул на пол и старательно растер лужу. Под ногами блестело от воды.
Мокрый - значит чистый, так? Поди докажи это Рану, который и в обычные-то дни шпыняет всех почем зря, а по пятницам вечером придирчив, как… как…
В кармане истошно завопили Guano Apes. Йоджи с готовностью отставил швабру - кому бы он ни понадобился, невежливо заставлять человека ждать! - выудил мобильник и, не глянув на экран, поднес к уху:
- Алло?
- Любопытно, как я записан у тебя в контактах. Ты ведь не спросил, как пишется мое имя.
- Погоди минутку. - Он поймал взгляд вертевшегося неподалеку Кена и, характерным жестом похлопав себя по губам, торопливо выскочил на улицу. Достал пачку и, раскурив сигарету, сделал глубокую затяжку. Сердце колотилось.
- “Рыжий тип с дурацким акцентом”, - лениво протянул он.
На самом деле он записал Шульдиха иероглифом “бун” - “красногривая зебра” - но объяснить это было бы нелегко.
- Ну спасибо, - хохотнул тот. - Как насчет поразвлечься? Приедешь сегодня в клуб?
- Можно, - сказал Йоджи. - Где встретимся?
- Я тебя найду.
Дверь за его спиной приоткрылась.
- Йоджи, любимый, - оглушительным фальцетом пропел Кен. - Нас тут трое, и все в ожидании. Ты еще долго?
- Ого, - заинтересованно сказал Шульдих.
- Забудь, что ты это слышал. - Йоджи нажал отбой и, выбросив сигарету, ринулся обратно в магазин. - Хидака, ты больной?! - с порога заорал он.
- Что я такого сказал?! - Кен в притворном испуге нырнул под прилавок. - Я правда люблю тебя… по-дружески, конечно. А что голос на минутку заклинило, так разве это повод на меня набрасываться?!
Оми, протиравший витрину, сдавленно хихикнул.
- Ну, ну, Кен, - сдержанно пожурил Ран, закрывая кассу. - Когда-нибудь и у тебя будет девушка. Хотя, знаешь - не в них счастье.
Оми зажал рот ладонью, неистово разбрызгивая стеклоочиститель.
- Вот тут я бы поспорил. - Йоджи с ухмылкой подхватил швабру и снова принялся возить ею по полу. - И потом, я не понял: ты за меня или против него?
- Я за добро и справедливость. - Ран вылез из-за кассы и, навскидку оценив качество уборки, влепил ему смачный подзатыльник. - А вы, идиоты, тут вообще ни при чем.
В клубе толпился народ, музыка гремела. Шульдиха нигде не было видно. Йоджи отправился в бар, испытывая странную смесь облегчения и разочарования.
Он простоял в толпе страждущих выпивки не меньше четверти часа и почти дождался своей очереди, когда его хлопнули по плечу.
- Привет, - раздалось возле самого уха.
Йоджи вскинул голову.
- Я же обещал, что найду тебя, - довольно проговорил Шульдих. - Классно выглядишь. Возьми мне тоже чего-нибудь, ага? Следующий напиток - за мой счет.
- Без проблем. Что ты предпочитаешь?
- Что угодно, на твой выбор.
Йоджи собирался заказать пива, но в памяти всплыло, что в прошлый раз Шульдих упоминал “Маргариту”. Отлично: он тоже не имел ничего против “Маргариты”.
Взяв два коктейля, он осмотрелся. Бар был полон, но в самом конце стойки как раз освободился один табурет.
- Сядешь? - спросил Йоджи. Шульдих был чем-то вроде гостя - пусть не его лично, но чужаком в его стране - и это в некоторой степени обязывало к проявлениям великодушия.
- Спасибо, - с усмешкой отозвался тот. - Но я ведь не удержусь и предложу тебе сесть ко мне на колени - или взять меня к себе, без разницы, - ты откажешься, я надуюсь - и прощай, хороший вечер... Нет уж, постою.
Йоджи признал эту цепочку рассуждений не лишенной смысла и тоже остался стоять - из солидарности. Шульдих скрутил волосы в жгут и перекинул через плечо. Сегодня на нем были черные джинсы в облипку и кожаный жилет на голое тело. Очевидно, ему нравилось выставлять руки на обозрение.
- Я привез твою одежду, - сказал Йоджи.
- О, не стоило беспокоиться. - Шульдих помешал соломинкой в бокале и, глотнув коктейля, недовольно огляделся по сторонам. - Уф, ну и толпа… Еще больше, чем в прошлый раз.
- Зачем ты ходишь в такие заведения, если ненавидишь толпу? - удивился Йоджи.
- Не хочу превратиться в унылого мизантропа, для которого лучшее развлечение - пятьсот страниц интеллектуальной жвачки. Есть пример перед глазами.
Йоджи весело фыркнул:
- У меня тоже.
- Тогда ты меня понимаешь. - Шульдих салютнул бокалом. - Чин-чин!
Йоджи подозрительно уставился на него:
- Ты не можешь не знать, что означает это слово.
- Само собой, - невозмутимо кивнул Шульдих. - Вот почему это мой любимый тост.
Такое чувство юмора Йоджи понимал и, чего уж там, вполне разделял. Он рассмеялся, вся скованность мигом улетучилась.
Они обсудили близлежащие клубы, поболтали об их музыкальном репертуаре, потом о музыке в целом и о любимых группах… Наконец Шульдих хлюпнул соломинкой и сунул в рот ломтик лайма с края бокала.
- Здесь слишком шумно для разговоров. Идем, потанцуем?
Йоджи заколебался. Танцевать хотелось.
В конце концов, что плохого, если они немного подвигаются, стоя друг напротив друга?
- Ну идем, - сказал он, мысленно добавив: “Надеюсь, я об этом не пожалею”.
Он не пожалел.
Если смотреть, как танцует Шульдих, было просто удовольствием, то участвовать в этом наравне с ним оказалось чистым кайфом. Пришлось постараться, чтобы не ударить лицом в грязь, и не зря: старания были замечены и в полной мере оценены. Сам Йоджи тоже не остался в долгу: пару раз он даже одобрительно присвистнул от полноты чувств. В ответ Шульдих состроил ему глазки и выставил большие пальцы.
Когда жесткое техно сменилось мелодичным поп-роком, вынудив “идейного натурала” покинуть танцпол, он, по правде сказать, едва не загрустил. Но унывать не было времени: вернулись в бар, Шульдих взял по “Отвертке”, и они снова ушли в отрыв - теперь по-другому.
В очередной раз вынырнув из клубного угара, Йоджи осознал, что сидит на тротуаре, прислонившись к стене здания - Шульдих только что рассказал какой-то жутко похабный анекдот, и они ржали до упаду, почти в буквальном смысле. Забытая в руке сигарета прогорела до самого фильтра.
Шульдих, сидевший бок о бок, забрал у него сигарету и размашистым тычком вдавил в асфальт. Потом обернулся к Йоджи; отведя прядь волос с его лица, заправил за ухо и осторожно потянулся навстречу.
Йоджи отдернул голову, гулко приложившись затылком о стену. Шульдих замер и, поморгав, хохотнул.
- Извини. - Он встал и небрежно похлопал себя по заднице, отряхивая штаны. - Ну что... давай ко мне?
Йоджи почувствовал, как кровь приливает к щекам.
- Ладно, - сказал он. - Но я сегодня с машиной, так что поеду на своей.
Они разошлись, каждый в поисках своей машины. Шульдих тронулся первым; Йоджи завелся и тоже вклинился в автомобильный поток, не выпуская из виду его красную Ауди. Город сиял огнями. Капюшон Севен был опущен, ветер трепал волосы и освежал лицо, разгоняя хмель.
Дорога показалась слишком короткой.
Шульдих дожидался на улице под фонарем; вид у него был задумчивый, почти хмурый. Волосы в электрическом свете отливали медью. Увидев его, Йоджи вдруг почему-то вспомнил, что лето кончается, от океана тянет холодом, а с утра пораньше Фудзимия наверняка подкинет работу на выходные.
- Что-то не так? - спросил Шульдих.
Хороший вопрос, мать вашу...
Что с тобой не так, Йоджи? Зачем ты приехал среди ночи в дом к малознакомому парню? Чего ты ждешь от него и почему не лежишь сейчас в постели с какой-нибудь симпатичной цыпочкой?
- Всё нормально. Это ты как будто не в духе.
Шульдих пожал плечами и усмехнулся:
- Трезвею. Надо принять меры.
Открыв дверь коттеджа, он повел Йоджи за собой по тесному короткому коридору, за которым обнаружились кухня и небольшая гостиная. Достал из холодильника бутылку.
- Будешь? Что-то экзотическое, на цветочных лепестках.
Йоджи глянул на этикетку. На ней красовался изящный, похожий на лилию цветок, а рядом - столбик иероглифов, определенно не японских.
- Давай.
- Понятия не имею, из чего это полагается пить, - пробормотал Шульдих, роясь в шкафу. Вытащил пару толстостенных барных стаканов: - Сойдет?
- Вполне, - кивнул Йоджи.
Они поднялись в мансарду. Шульдих устроился на кровати, поставив бутылку и стаканы на тумбочку. Йоджи оседлал единственный стул, подтащив его поближе.
Напиток оказался сладким, с травяной горчинкой и терпкой ноткой спирта. И очень ароматным.
- Если я начну слишком много болтать - беги, - серьезно предупредил Шульдих. - Алкоголь избавляет меня от проблем с общением - иногда до обратной крайности.
- Проблемы с общением? У тебя? - от души удивился Йоджи. - Да ты один из самых легких в общении людей, которые мне встречались! Раздвоения личности у тебя случайно нет?
Шульдих рассмеялся.
- Ты прелесть. Какая же ты прелесть… - Он широко зевнул, прикрывая рот тыльной стороной ладони. - Знаешь, мне сегодня не хочется тебя пороть. Устал, если честно - неделя выдалась та еще… И выпили мы все-таки прилично, а выпивка и ударные девайсы - плохое сочетание.
- Я не… - смятенно запротестовал Йоджи.
- Да брось, - спокойно перебил Шульдих. - Я бы рад представить, что очаровал тебя до потери ориентации, но кого мы обманываем?
- Нет, - глядя в сторону, согласился Йоджи. - Но... - Он отхлебнул из стакана, барахтаясь в собственных сумбурных мыслях, и беспомощно заключил: - Черт.
Шульдих сел на кровати, скрестив ноги.
- Слушай, почему бы тебе… - начал он, но осекся и, помолчав, тоже повторил: - Черт.
Пауза становилась неловкой.
Йоджи одним глотком прикончил остаток своего напитка и поднялся:
- Мне пора.
- Сидеть!
Он машинально плюхнулся обратно на стул. Шульдих вскочил и, зайдя сзади, положил руки ему на плечи. Кисти казались жесткими и цепкими, будто лапы хищной птицы.
- Пойдешь, когда я разрешу. А пока будешь делать, что велю. Ясно?
Йоджи дернулся - больше на пробу, чем из желания вырваться. Под ложечкой заныло: сладко или противно - он и сам не понимал. Шульдих надавил руками, пригвоздив его к месту.
- Отвечай.
Вместо ответа Йоджи только крепче сжал губы. Это было что-то вроде рефлекса: чем больше на него давили - тем отчаянней он сопротивлялся. Просто ничего не мог с собой поделать.
- Нравится молчать? Отлично, сыграем в молчанку. - Шульдих запустил руку ему в волосы, дурашливо растрепал - и вдруг быстрым движением намотал на палец тонкую прядь с затылка. - Издашь хоть звук - проиграл, и тогда десять минут творю с тобой, что угодно. Всё, что захочу.
В первый момент Йоджи едва не вскрикнул: волосы потянуло - с силой и явно рассчитанной медленностью. В носу защипало, комната перед глазами поплыла. Он зажмурился, чувствуя, как под веками саднит - не столько от боли, сколько от какой-то недоуменной обиды.
Никто и никогда не обращался с ним так.
Второй рукой Шульдих по-прежнему придерживал его за плечо. Это даже не захват, высвобождаться из такого по всем правилам - себя не уважать. Рывок за запястье, один меткий удар - и всё кончится.
Совсем всё.
Что ж, может, и к лучшему. Хотя… если так, то куда спешить? Не попробуешь - не узнаешь.
- Ну же, кончай упираться. - Ровный увещевательный тон совершенно не вязался с тем, как хладнокровно и умело Шульдих вздергивал его на ниточках боли. - Ты не со мной борешься, а с собой. Сдавайся, и перейдем к более приятной части.
Йоджи выгнул спину, впился ногтями в ладони, стараясь дышать глубоко и размеренно.
“Ни хрена”.
Шульдих не давал ему притерпеться, всё время меняя пряди. Казалось, затылок выкручивают раскаленными щипцами.
Не то чтобы Йоджи мог похвастаться терпением. Вдобавок у него был не самый высокий болевой порог; зато строптивости и упрямства хоть отбавляй. Он выдержал бы - просто назло - будь у него возможность рассчитать силы. Хоть малейшее представление о том, где предел этой пытки.
Шульдих подцепил нежный подшерсток у самой шеи и резко дернул кверху. Йоджи громко зашипел, невольно вскинув руку к голове. Пальцы, терзавшие его, мгновенно разжались.
- Было?
- Да, - неохотно признал он, разрываясь между досадой и облегчением. - Но так нечестно.
- А кто обещал, что будет честно? - Шульдих достал телефон и, демонстративно держа его повыше, включил таймер. - Раздевайся.
Йоджи слез со стула. Морщась, встряхнул головой, прошелся пятерней по волосам. Вроде все на месте.
Нащупав верхнюю пуговицу рубашки, протолкнул ее в петлю. Не так уж это сложно - раздеваться по приказу, язвительно подумал он. Глядишь, скоро войдет в привычку.
А, к черту...
Он знал, что хорош собой, и никогда не стеснялся женского внимания - не станет тушеваться и перед парнем.
Нарочито неторопливо расстегнув остальные пуговицы, он распахнул полы, повел плечами, так, чтобы шелковая ткань скользнула к локтям…
- Я не говорил тебе устраивать стриптиз, - одернул Шульдих. - Просто сними всё.
Йоджи вспыхнул и, швырнув рубашку на стул, щелкнул пряжкой ремня. За рубашкой последовали джинсы, носки и боксеры.
- Подними руки и сцепи пальцы на затылке.
Он сделал, как велено. Шульдих опять растянулся на кровати, будто в насмешку тоже скрестив руки под головой. Лицо его не выражало ничего, кроме удовольствия - откровенного, бесцеремонного удовольствия человека, которому показывают красивое: пейзаж, картину, кулинарное блюдо.
Йоджи беспокойно переступил с ноги на ногу. Вне всякого сомнения, происходящее было чертовски унизительно: сначала его выдрали за волосы, как напроказившего мальчишку, а теперь выставляют голым напоказ. Лишенным человеческого достоинства, низведенным до положения куклы для трепки - вот как он должен себя ощущать.
Объяснить бы это собственному члену, который почему-то тоже решил, что ситуация его… напрягает.
И сейчас чертов стояк вряд ли спишешь на “чисто физиологическую реакцию”.
- Повернись спиной.
Вариант был немногим лучше: теперь Шульдих получил для обзора его задницу.
Впрочем, за последнюю неделю там вряд ли что-нибудь изменилось.
- Отличное тело, - непринужденно сообщил тот. - Спортом занимаешься? Какие виды?
- Боевые, - расплывчато ответил Йоджи, имея в виду тренировки в додзё. - И силовые, - добавил он, вспомнив, как вчера они с Кеном таскали мешки с землей из фургона на склад.
- А, - сказал Шульдих. - Я догадывался, что ты не такой одуванчик, каким прикидываешься.
- Я не прикидываюсь, - возразил Йоджи. - Это природный шарм.
- Удобно, - хмыкнул Шульдих. - Пчелки, должно быть, так и слетаются.
Йоджи не удержался от смешка. За спиной зашуршало, скрипнуло; потом его обхватили, и чужая ладонь плотно легла на глаза.
- Щекотки боишься?
“Не вздумай меня щекотать!”
Он промолчал. Ничего не поделаешь: проиграл - придется расплачиваться. Никто не обещал, что будет легко.
Он и не хотел, чтобы всегда было легко. Каким бы шалопаем ни считали его даже близкие друзья, в глубине души Йоджи знал: что дается без труда - недорого стоит...
Чего он хотел, это снова быть подхваченным горячей волной. Почувствовать на себе ее волю, ее мимолетную ласку и равнодушную жестокость - чтобы поднимало на гребень и швыряло на камни, а в конце вынесло на берег, измученным, но живым и почти невредимым.
- Когда я спрашиваю - ты отвечаешь, - поторопил Шульдих без гнева, но с нажимом - так опытный учитель призывает к вниманию замечтавшегося школьника.
- Прости, - машинально сказал Йоджи. - Немного…
- Здесь? - Кончики пальцев мягко очертили ребра.
Он вздрогнул и с усилием заставил себя расслабиться.
- Да. И… в подмышках.
Пальцы двинулись вверх, невесомой ощупью изучая впадину подмышки. Это была не щекотка и даже не вполне прикосновение - рука словно бы намечала маршрут: от подмышки к надплечью, вдоль ключицы, к яремной впадине… и вниз, по самой ложбинке, разделяющей грудь пополам. С закрытыми глазами Йоджи скорее угадывал, чем действительно ощущал назойливое порхание, от которого по всему телу начинали бегать мурашки. Ладонь излучала тепло и уверенное властное обещание: почти угрозу, но все-таки не совсем. Всё было “не совсем” - и оттого только сильнее томило и мучило неясным предвкушением. В ушах застучало.
Этот постепенный, аккуратный взлом личных границ напоминал не то смешную и волнующую детскую игру в доктора, не то подготовку к реальной операции - с порцией спиртного в качестве единственного наркоза.
- Тихо, тихо... Дыши ровно, прелесть, а то у тебя сейчас сердце выскочит.
- Кончай меня так называть. - Собственный голос казался далеким и бесцветным, как во сне.
- Потерпишь, - так же отрешенно возразил Шульдих. - Мои десять минут еще не истекли.
Йоджи подумал о том, сколько можно успеть за десять минут. Мысль отозвалась смутной тревогой - будто кто-то внутри безуспешно пытался докричаться о чем-то важном.
Пальцы спустились на живот, покружили вокруг пупка. Йоджи затаил дыхание.
Что он сделает, если (когда?) эта рука доберется до него ниже пояса? Что он почувствует?
Будет ли это больно? Мерзко? Унизительно?
Или…
Пронзительный сигнал таймера разорвал тишину. Обе ладони исчезли разом - но Шульдих молчал, и Йоджи тотчас раскусил, в чем подвох.
Он не тронулся с места, не расцепил рук на затылке.
Повисла пауза. Йоджи не был любителем театра, но пару раз он ходил составить Рану компанию и хорошо запомнил веские мгновения между финальным аккордом спектакля и первыми аплодисментами. Кажется, это и называют “театральной паузой”. Или нет?
Господи, Йоджи, о чем ты?! Тебя только что поимели в мозг и оттоптались по нервам.
И тебе понравилось.
- Можешь одеваться.
Он отмер и начал натягивать одежду. Шульдих плеснул им обоим из бутылки. Выпил залпом, стоя; добавил еще.
- Ну вот… Примерно так.
- Да. - Йоджи поболтал жидкость в стакане и жадно втянул сразу половину. - Я понял.
Шульдих вернулся на кровать, устроился в своей любимой позе - по-турецки.
- Потенциал у тебя есть, - снисходительно похвалил он. - Но его надо уметь раскрыть, а я пока не особенно четко представляю, как с тобой обращаться. - Он задумчиво взъерошил длинную челку и вдруг усмехнулся: - Ты у меня первый такой.
- Какой? - с любопытством спросил Йоджи.
- Не в теме. Да к тому же натурал... - Голос звучал рассеянно и немного скептически, будто Шульдих обдумывал какое-то заманчивое, но сомнительное предприятие. - Хотя чего уж там - разберемся, конечно, - встряхнувшись, бодро заключил он. - Для начала надо бы обсудить твои условия. И советую подумать как следует. Ты соблазнительный. Я могу захотеть… всякого.
Йоджи подумал.
- Ты не пытаешься меня трахнуть.
- Это условие или претензия? - осклабился Шульдих.
Йоджи сделал вид, что собирается бросить в него стулом. Шульдих схватил подушку и показушно прикрыл голову.
- Окей, окей, принято! - Он уронил подушку и похлопал по одеялу рядом с собой: - И, раз уж мы договорились по этому вопросу, может, ты перестанешь держать от меня дистанцию?
Не видя смысла спорить, Йоджи перебрался со стула в изножье кровати. Голова немного кружилась - то ли от обилия выпитого, то ли от избытка впечатлений. Он откинулся на спину, по-прежнему упираясь ногами в пол. Затылок побаливал - или, скорее, напоминал о себе.
- Ничего не имею против боли, но постарайся не оставлять следов на видных местах. Не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, чем мы тут… развлекаемся.
- Легко. Я же обещал тебе приватность. Что-нибудь еще?
Йоджи помолчал, уставившись на обшитый деревом потолок мансарды.
- Я не буду стоять перед тобой на коленях, - добавил он, не совсем понимая, откуда взялась эта мысль.
Шульдих склонил голову набок, глядя с выражением, ясно говорившим: “Посмотрим”.
- Ладно. Если сам не захочешь.
Йоджи ответил взглядом, который, как он надеялся, тоже означал “Посмотрим”.
- Это всё? - уточнил Шульдих.
- Это главное. Остальное - на твой выбор. - Йоджи вздохнул, прикинув, сколько еще добираться до дома, и решительно поднялся: - А теперь я… пойду?
Черт, черт! Это не должно было прозвучать как вопрос.
- Хорошо, - ответил Шульдих - и это прозвучало одновременно как согласие и одобрение.
Йоджи ощутил острую потребность в сигарете.
Он уже спустился на пару ступенек, когда его окликнули. Он обернулся. Шульдих подошел ближе, навис над ним, стоя наверху лестницы. Взяв за подбородок, заглянул в лицо:
- Ты точно в порядке? Если что, оставайся у меня - или, хочешь, я тебя отвезу?
- Я в порядке, - с усмешкой кивнул Йоджи. - А ты? Надеюсь, я не доставил тебе… физиологических неудобств?
Шульдих негромко хохотнул.
- Признайся, тебе льстит эта мысль, - вкрадчиво проговорил он, склонившись к самому Йоджиному уху. - О моих возможных… неудобствах.
- Вот еще…
Не то чтобы он попал в точку: Йоджи сам не выносил заведомо бесплодных томлений и не пожелал бы их никому, кроме врагов своих.
Но он привык нравиться - любил нравиться - и если бы человек, открыто предпочитающий мужчин, после двух ночей более чем тесного общения остался к нему равнодушен, это… пожалуй, слегка ударило бы по самолюбию. Как если бы его сочли недостаточно классным. Недостаточно… мужчиной.
Глупо, глупо. У таких ведь, наверно, другие критерии оценки, чем у натуралов. Черт, да парни вообще не должны оценивать друг друга с этой стороны! Но…
Сам-то он находил Шульдиха привлекательным - с любой стороны. Настолько, что, будь тот девушкой…
Он попробовал представить Шульдиха девушкой, и ему стало смешно.
- Нет? Тогда давай по-честному: не трахайся сегодня ни с кем. Ты же любишь, когда честно?
Йоджи изумленно распахнул глаза.
- И не вздумай дрочить. - Шульдих вскинул руки и обезоруживающе улыбнулся: - Я тоже не буду.
- Что, если я ослушаюсь?
- Я тебя накажу.
Йоджи сглотнул, подавив готовое сорваться “как?”.
- Что, если я обману тебя? - спросил он вместо этого.
- Нет, - просто сказал Шульдих.
Йоджи скорчил гримасу и фыркнул - не то досадливо, не то растерянно. Ночь явно грозила стать рекордной по количеству обуревавших его смешанных и противоречивых чувств.
Следовало ответить чем-нибудь бойким - но ничего не приходило на ум, и это само по себе обескураживало. Он махнул рукой и быстро сбежал по ступенькам.
Над крышами занималась заря, но в доме было темно - только из-под двери Оми пробивалась полоска бледного экранного света.
Что ж, у каждого свои… порочные удовольствия.
Йоджи прокрался к себе; скинув шмотки в корзину для белья, влез под душ. Член стоял, как заведенный.
- Уймись, - сказал ему Йоджи. - Мне нельзя с тобой баловаться.
От этой мысли скрутило в паху, а в лицо будто плеснули горячим. Йоджи охнул и тихо выругался сквозь зубы, прислонившись к мокрой кафельной стене.
Твою мать… Он правда собирается позволить кому-то распоряжаться своей интимной жизнью?
Не собирается. Уже позволил.
И, что еще хуже, его безумно тянуло преступить запрет - но не из потребности физической разрядки и не из соображений свободы личности… а чтобы узнать, каким будет наказание.
Он твердо решил сдержаться. Впервые Шульдих чего-то потребовал от него; нарушить первое же требование означало бы показать, что не принимаешь игру. Или не принимаешь ее всерьез.
А Йоджи хотелось играть с Шульдихом. По-настоящему хотелось.
Он быстро обтерся полотенцем и шмыгнул в постель в полной уверенности, что не уснет - но дремота навалилась, стоило только закрыть глаза.
Во сне он шел по полю огромных рыже-красных лилий: они щекотали лепестками его обнаженное тело, опутывали длинными гибкими стеблями, тянули куда-то…
И пахли - пьяно и сладко.
Вот то, как я пишу, сильно напоминает мне эту игру.
Короче: это приключение на задницу таки прорастает
И, да, я собираюсь выкладывать главы в том порядке, как они мне приходят, а не в порядке следования. Кто не любит такие развлечения - не читайте, вы предупреждены)
Название: Красные лилии (оно же пока рабочее для всего цикла, см по тегу)
Пейринг: Шульдих/Йоджи
Рейтинг: БДСМ без секса - это же всё равно NC-17, да?
Саммари: "Коготок увяз - всей птичке пропасть".
Таймлайн: через неделю после В одной темной-темной комнате...
Предупреждения: виктимо-агрессорские игры
Примечания: интернеты утверждают, что chinchin в переводе с японского - "пенис")
читать дальшеЙоджи макнул швабру в ведро, шлепнул на пол и старательно растер лужу. Под ногами блестело от воды.
Мокрый - значит чистый, так? Поди докажи это Рану, который и в обычные-то дни шпыняет всех почем зря, а по пятницам вечером придирчив, как… как…
В кармане истошно завопили Guano Apes. Йоджи с готовностью отставил швабру - кому бы он ни понадобился, невежливо заставлять человека ждать! - выудил мобильник и, не глянув на экран, поднес к уху:
- Алло?
- Любопытно, как я записан у тебя в контактах. Ты ведь не спросил, как пишется мое имя.
- Погоди минутку. - Он поймал взгляд вертевшегося неподалеку Кена и, характерным жестом похлопав себя по губам, торопливо выскочил на улицу. Достал пачку и, раскурив сигарету, сделал глубокую затяжку. Сердце колотилось.
- “Рыжий тип с дурацким акцентом”, - лениво протянул он.
На самом деле он записал Шульдиха иероглифом “бун” - “красногривая зебра” - но объяснить это было бы нелегко.
- Ну спасибо, - хохотнул тот. - Как насчет поразвлечься? Приедешь сегодня в клуб?
- Можно, - сказал Йоджи. - Где встретимся?
- Я тебя найду.
Дверь за его спиной приоткрылась.
- Йоджи, любимый, - оглушительным фальцетом пропел Кен. - Нас тут трое, и все в ожидании. Ты еще долго?
- Ого, - заинтересованно сказал Шульдих.
- Забудь, что ты это слышал. - Йоджи нажал отбой и, выбросив сигарету, ринулся обратно в магазин. - Хидака, ты больной?! - с порога заорал он.
- Что я такого сказал?! - Кен в притворном испуге нырнул под прилавок. - Я правда люблю тебя… по-дружески, конечно. А что голос на минутку заклинило, так разве это повод на меня набрасываться?!
Оми, протиравший витрину, сдавленно хихикнул.
- Ну, ну, Кен, - сдержанно пожурил Ран, закрывая кассу. - Когда-нибудь и у тебя будет девушка. Хотя, знаешь - не в них счастье.
Оми зажал рот ладонью, неистово разбрызгивая стеклоочиститель.
- Вот тут я бы поспорил. - Йоджи с ухмылкой подхватил швабру и снова принялся возить ею по полу. - И потом, я не понял: ты за меня или против него?
- Я за добро и справедливость. - Ран вылез из-за кассы и, навскидку оценив качество уборки, влепил ему смачный подзатыльник. - А вы, идиоты, тут вообще ни при чем.
В клубе толпился народ, музыка гремела. Шульдиха нигде не было видно. Йоджи отправился в бар, испытывая странную смесь облегчения и разочарования.
Он простоял в толпе страждущих выпивки не меньше четверти часа и почти дождался своей очереди, когда его хлопнули по плечу.
- Привет, - раздалось возле самого уха.
Йоджи вскинул голову.
- Я же обещал, что найду тебя, - довольно проговорил Шульдих. - Классно выглядишь. Возьми мне тоже чего-нибудь, ага? Следующий напиток - за мой счет.
- Без проблем. Что ты предпочитаешь?
- Что угодно, на твой выбор.
Йоджи собирался заказать пива, но в памяти всплыло, что в прошлый раз Шульдих упоминал “Маргариту”. Отлично: он тоже не имел ничего против “Маргариты”.
Взяв два коктейля, он осмотрелся. Бар был полон, но в самом конце стойки как раз освободился один табурет.
- Сядешь? - спросил Йоджи. Шульдих был чем-то вроде гостя - пусть не его лично, но чужаком в его стране - и это в некоторой степени обязывало к проявлениям великодушия.
- Спасибо, - с усмешкой отозвался тот. - Но я ведь не удержусь и предложу тебе сесть ко мне на колени - или взять меня к себе, без разницы, - ты откажешься, я надуюсь - и прощай, хороший вечер... Нет уж, постою.
Йоджи признал эту цепочку рассуждений не лишенной смысла и тоже остался стоять - из солидарности. Шульдих скрутил волосы в жгут и перекинул через плечо. Сегодня на нем были черные джинсы в облипку и кожаный жилет на голое тело. Очевидно, ему нравилось выставлять руки на обозрение.
- Я привез твою одежду, - сказал Йоджи.
- О, не стоило беспокоиться. - Шульдих помешал соломинкой в бокале и, глотнув коктейля, недовольно огляделся по сторонам. - Уф, ну и толпа… Еще больше, чем в прошлый раз.
- Зачем ты ходишь в такие заведения, если ненавидишь толпу? - удивился Йоджи.
- Не хочу превратиться в унылого мизантропа, для которого лучшее развлечение - пятьсот страниц интеллектуальной жвачки. Есть пример перед глазами.
Йоджи весело фыркнул:
- У меня тоже.
- Тогда ты меня понимаешь. - Шульдих салютнул бокалом. - Чин-чин!
Йоджи подозрительно уставился на него:
- Ты не можешь не знать, что означает это слово.
- Само собой, - невозмутимо кивнул Шульдих. - Вот почему это мой любимый тост.
Такое чувство юмора Йоджи понимал и, чего уж там, вполне разделял. Он рассмеялся, вся скованность мигом улетучилась.
Они обсудили близлежащие клубы, поболтали об их музыкальном репертуаре, потом о музыке в целом и о любимых группах… Наконец Шульдих хлюпнул соломинкой и сунул в рот ломтик лайма с края бокала.
- Здесь слишком шумно для разговоров. Идем, потанцуем?
Йоджи заколебался. Танцевать хотелось.
В конце концов, что плохого, если они немного подвигаются, стоя друг напротив друга?
- Ну идем, - сказал он, мысленно добавив: “Надеюсь, я об этом не пожалею”.
Он не пожалел.
Если смотреть, как танцует Шульдих, было просто удовольствием, то участвовать в этом наравне с ним оказалось чистым кайфом. Пришлось постараться, чтобы не ударить лицом в грязь, и не зря: старания были замечены и в полной мере оценены. Сам Йоджи тоже не остался в долгу: пару раз он даже одобрительно присвистнул от полноты чувств. В ответ Шульдих состроил ему глазки и выставил большие пальцы.
Когда жесткое техно сменилось мелодичным поп-роком, вынудив “идейного натурала” покинуть танцпол, он, по правде сказать, едва не загрустил. Но унывать не было времени: вернулись в бар, Шульдих взял по “Отвертке”, и они снова ушли в отрыв - теперь по-другому.
В очередной раз вынырнув из клубного угара, Йоджи осознал, что сидит на тротуаре, прислонившись к стене здания - Шульдих только что рассказал какой-то жутко похабный анекдот, и они ржали до упаду, почти в буквальном смысле. Забытая в руке сигарета прогорела до самого фильтра.
Шульдих, сидевший бок о бок, забрал у него сигарету и размашистым тычком вдавил в асфальт. Потом обернулся к Йоджи; отведя прядь волос с его лица, заправил за ухо и осторожно потянулся навстречу.
Йоджи отдернул голову, гулко приложившись затылком о стену. Шульдих замер и, поморгав, хохотнул.
- Извини. - Он встал и небрежно похлопал себя по заднице, отряхивая штаны. - Ну что... давай ко мне?
Йоджи почувствовал, как кровь приливает к щекам.
- Ладно, - сказал он. - Но я сегодня с машиной, так что поеду на своей.
Они разошлись, каждый в поисках своей машины. Шульдих тронулся первым; Йоджи завелся и тоже вклинился в автомобильный поток, не выпуская из виду его красную Ауди. Город сиял огнями. Капюшон Севен был опущен, ветер трепал волосы и освежал лицо, разгоняя хмель.
Дорога показалась слишком короткой.
Шульдих дожидался на улице под фонарем; вид у него был задумчивый, почти хмурый. Волосы в электрическом свете отливали медью. Увидев его, Йоджи вдруг почему-то вспомнил, что лето кончается, от океана тянет холодом, а с утра пораньше Фудзимия наверняка подкинет работу на выходные.
- Что-то не так? - спросил Шульдих.
Хороший вопрос, мать вашу...
Что с тобой не так, Йоджи? Зачем ты приехал среди ночи в дом к малознакомому парню? Чего ты ждешь от него и почему не лежишь сейчас в постели с какой-нибудь симпатичной цыпочкой?
- Всё нормально. Это ты как будто не в духе.
Шульдих пожал плечами и усмехнулся:
- Трезвею. Надо принять меры.
Открыв дверь коттеджа, он повел Йоджи за собой по тесному короткому коридору, за которым обнаружились кухня и небольшая гостиная. Достал из холодильника бутылку.
- Будешь? Что-то экзотическое, на цветочных лепестках.
Йоджи глянул на этикетку. На ней красовался изящный, похожий на лилию цветок, а рядом - столбик иероглифов, определенно не японских.
- Давай.
- Понятия не имею, из чего это полагается пить, - пробормотал Шульдих, роясь в шкафу. Вытащил пару толстостенных барных стаканов: - Сойдет?
- Вполне, - кивнул Йоджи.
Они поднялись в мансарду. Шульдих устроился на кровати, поставив бутылку и стаканы на тумбочку. Йоджи оседлал единственный стул, подтащив его поближе.
Напиток оказался сладким, с травяной горчинкой и терпкой ноткой спирта. И очень ароматным.
- Если я начну слишком много болтать - беги, - серьезно предупредил Шульдих. - Алкоголь избавляет меня от проблем с общением - иногда до обратной крайности.
- Проблемы с общением? У тебя? - от души удивился Йоджи. - Да ты один из самых легких в общении людей, которые мне встречались! Раздвоения личности у тебя случайно нет?
Шульдих рассмеялся.
- Ты прелесть. Какая же ты прелесть… - Он широко зевнул, прикрывая рот тыльной стороной ладони. - Знаешь, мне сегодня не хочется тебя пороть. Устал, если честно - неделя выдалась та еще… И выпили мы все-таки прилично, а выпивка и ударные девайсы - плохое сочетание.
- Я не… - смятенно запротестовал Йоджи.
- Да брось, - спокойно перебил Шульдих. - Я бы рад представить, что очаровал тебя до потери ориентации, но кого мы обманываем?
- Нет, - глядя в сторону, согласился Йоджи. - Но... - Он отхлебнул из стакана, барахтаясь в собственных сумбурных мыслях, и беспомощно заключил: - Черт.
Шульдих сел на кровати, скрестив ноги.
- Слушай, почему бы тебе… - начал он, но осекся и, помолчав, тоже повторил: - Черт.
Пауза становилась неловкой.
Йоджи одним глотком прикончил остаток своего напитка и поднялся:
- Мне пора.
- Сидеть!
Он машинально плюхнулся обратно на стул. Шульдих вскочил и, зайдя сзади, положил руки ему на плечи. Кисти казались жесткими и цепкими, будто лапы хищной птицы.
- Пойдешь, когда я разрешу. А пока будешь делать, что велю. Ясно?
Йоджи дернулся - больше на пробу, чем из желания вырваться. Под ложечкой заныло: сладко или противно - он и сам не понимал. Шульдих надавил руками, пригвоздив его к месту.
- Отвечай.
Вместо ответа Йоджи только крепче сжал губы. Это было что-то вроде рефлекса: чем больше на него давили - тем отчаянней он сопротивлялся. Просто ничего не мог с собой поделать.
- Нравится молчать? Отлично, сыграем в молчанку. - Шульдих запустил руку ему в волосы, дурашливо растрепал - и вдруг быстрым движением намотал на палец тонкую прядь с затылка. - Издашь хоть звук - проиграл, и тогда десять минут творю с тобой, что угодно. Всё, что захочу.
В первый момент Йоджи едва не вскрикнул: волосы потянуло - с силой и явно рассчитанной медленностью. В носу защипало, комната перед глазами поплыла. Он зажмурился, чувствуя, как под веками саднит - не столько от боли, сколько от какой-то недоуменной обиды.
Никто и никогда не обращался с ним так.
Второй рукой Шульдих по-прежнему придерживал его за плечо. Это даже не захват, высвобождаться из такого по всем правилам - себя не уважать. Рывок за запястье, один меткий удар - и всё кончится.
Совсем всё.
Что ж, может, и к лучшему. Хотя… если так, то куда спешить? Не попробуешь - не узнаешь.
- Ну же, кончай упираться. - Ровный увещевательный тон совершенно не вязался с тем, как хладнокровно и умело Шульдих вздергивал его на ниточках боли. - Ты не со мной борешься, а с собой. Сдавайся, и перейдем к более приятной части.
Йоджи выгнул спину, впился ногтями в ладони, стараясь дышать глубоко и размеренно.
“Ни хрена”.
Шульдих не давал ему притерпеться, всё время меняя пряди. Казалось, затылок выкручивают раскаленными щипцами.
Не то чтобы Йоджи мог похвастаться терпением. Вдобавок у него был не самый высокий болевой порог; зато строптивости и упрямства хоть отбавляй. Он выдержал бы - просто назло - будь у него возможность рассчитать силы. Хоть малейшее представление о том, где предел этой пытки.
Шульдих подцепил нежный подшерсток у самой шеи и резко дернул кверху. Йоджи громко зашипел, невольно вскинув руку к голове. Пальцы, терзавшие его, мгновенно разжались.
- Было?
- Да, - неохотно признал он, разрываясь между досадой и облегчением. - Но так нечестно.
- А кто обещал, что будет честно? - Шульдих достал телефон и, демонстративно держа его повыше, включил таймер. - Раздевайся.
Йоджи слез со стула. Морщась, встряхнул головой, прошелся пятерней по волосам. Вроде все на месте.
Нащупав верхнюю пуговицу рубашки, протолкнул ее в петлю. Не так уж это сложно - раздеваться по приказу, язвительно подумал он. Глядишь, скоро войдет в привычку.
А, к черту...
Он знал, что хорош собой, и никогда не стеснялся женского внимания - не станет тушеваться и перед парнем.
Нарочито неторопливо расстегнув остальные пуговицы, он распахнул полы, повел плечами, так, чтобы шелковая ткань скользнула к локтям…
- Я не говорил тебе устраивать стриптиз, - одернул Шульдих. - Просто сними всё.
Йоджи вспыхнул и, швырнув рубашку на стул, щелкнул пряжкой ремня. За рубашкой последовали джинсы, носки и боксеры.
- Подними руки и сцепи пальцы на затылке.
Он сделал, как велено. Шульдих опять растянулся на кровати, будто в насмешку тоже скрестив руки под головой. Лицо его не выражало ничего, кроме удовольствия - откровенного, бесцеремонного удовольствия человека, которому показывают красивое: пейзаж, картину, кулинарное блюдо.
Йоджи беспокойно переступил с ноги на ногу. Вне всякого сомнения, происходящее было чертовски унизительно: сначала его выдрали за волосы, как напроказившего мальчишку, а теперь выставляют голым напоказ. Лишенным человеческого достоинства, низведенным до положения куклы для трепки - вот как он должен себя ощущать.
Объяснить бы это собственному члену, который почему-то тоже решил, что ситуация его… напрягает.
И сейчас чертов стояк вряд ли спишешь на “чисто физиологическую реакцию”.
- Повернись спиной.
Вариант был немногим лучше: теперь Шульдих получил для обзора его задницу.
Впрочем, за последнюю неделю там вряд ли что-нибудь изменилось.
- Отличное тело, - непринужденно сообщил тот. - Спортом занимаешься? Какие виды?
- Боевые, - расплывчато ответил Йоджи, имея в виду тренировки в додзё. - И силовые, - добавил он, вспомнив, как вчера они с Кеном таскали мешки с землей из фургона на склад.
- А, - сказал Шульдих. - Я догадывался, что ты не такой одуванчик, каким прикидываешься.
- Я не прикидываюсь, - возразил Йоджи. - Это природный шарм.
- Удобно, - хмыкнул Шульдих. - Пчелки, должно быть, так и слетаются.
Йоджи не удержался от смешка. За спиной зашуршало, скрипнуло; потом его обхватили, и чужая ладонь плотно легла на глаза.
- Щекотки боишься?
“Не вздумай меня щекотать!”
Он промолчал. Ничего не поделаешь: проиграл - придется расплачиваться. Никто не обещал, что будет легко.
Он и не хотел, чтобы всегда было легко. Каким бы шалопаем ни считали его даже близкие друзья, в глубине души Йоджи знал: что дается без труда - недорого стоит...
Чего он хотел, это снова быть подхваченным горячей волной. Почувствовать на себе ее волю, ее мимолетную ласку и равнодушную жестокость - чтобы поднимало на гребень и швыряло на камни, а в конце вынесло на берег, измученным, но живым и почти невредимым.
- Когда я спрашиваю - ты отвечаешь, - поторопил Шульдих без гнева, но с нажимом - так опытный учитель призывает к вниманию замечтавшегося школьника.
- Прости, - машинально сказал Йоджи. - Немного…
- Здесь? - Кончики пальцев мягко очертили ребра.
Он вздрогнул и с усилием заставил себя расслабиться.
- Да. И… в подмышках.
Пальцы двинулись вверх, невесомой ощупью изучая впадину подмышки. Это была не щекотка и даже не вполне прикосновение - рука словно бы намечала маршрут: от подмышки к надплечью, вдоль ключицы, к яремной впадине… и вниз, по самой ложбинке, разделяющей грудь пополам. С закрытыми глазами Йоджи скорее угадывал, чем действительно ощущал назойливое порхание, от которого по всему телу начинали бегать мурашки. Ладонь излучала тепло и уверенное властное обещание: почти угрозу, но все-таки не совсем. Всё было “не совсем” - и оттого только сильнее томило и мучило неясным предвкушением. В ушах застучало.
Этот постепенный, аккуратный взлом личных границ напоминал не то смешную и волнующую детскую игру в доктора, не то подготовку к реальной операции - с порцией спиртного в качестве единственного наркоза.
- Тихо, тихо... Дыши ровно, прелесть, а то у тебя сейчас сердце выскочит.
- Кончай меня так называть. - Собственный голос казался далеким и бесцветным, как во сне.
- Потерпишь, - так же отрешенно возразил Шульдих. - Мои десять минут еще не истекли.
Йоджи подумал о том, сколько можно успеть за десять минут. Мысль отозвалась смутной тревогой - будто кто-то внутри безуспешно пытался докричаться о чем-то важном.
Пальцы спустились на живот, покружили вокруг пупка. Йоджи затаил дыхание.
Что он сделает, если (когда?) эта рука доберется до него ниже пояса? Что он почувствует?
Будет ли это больно? Мерзко? Унизительно?
Или…
Пронзительный сигнал таймера разорвал тишину. Обе ладони исчезли разом - но Шульдих молчал, и Йоджи тотчас раскусил, в чем подвох.
Он не тронулся с места, не расцепил рук на затылке.
Повисла пауза. Йоджи не был любителем театра, но пару раз он ходил составить Рану компанию и хорошо запомнил веские мгновения между финальным аккордом спектакля и первыми аплодисментами. Кажется, это и называют “театральной паузой”. Или нет?
Господи, Йоджи, о чем ты?! Тебя только что поимели в мозг и оттоптались по нервам.
И тебе понравилось.
- Можешь одеваться.
Он отмер и начал натягивать одежду. Шульдих плеснул им обоим из бутылки. Выпил залпом, стоя; добавил еще.
- Ну вот… Примерно так.
- Да. - Йоджи поболтал жидкость в стакане и жадно втянул сразу половину. - Я понял.
Шульдих вернулся на кровать, устроился в своей любимой позе - по-турецки.
- Потенциал у тебя есть, - снисходительно похвалил он. - Но его надо уметь раскрыть, а я пока не особенно четко представляю, как с тобой обращаться. - Он задумчиво взъерошил длинную челку и вдруг усмехнулся: - Ты у меня первый такой.
- Какой? - с любопытством спросил Йоджи.
- Не в теме. Да к тому же натурал... - Голос звучал рассеянно и немного скептически, будто Шульдих обдумывал какое-то заманчивое, но сомнительное предприятие. - Хотя чего уж там - разберемся, конечно, - встряхнувшись, бодро заключил он. - Для начала надо бы обсудить твои условия. И советую подумать как следует. Ты соблазнительный. Я могу захотеть… всякого.
Йоджи подумал.
- Ты не пытаешься меня трахнуть.
- Это условие или претензия? - осклабился Шульдих.
Йоджи сделал вид, что собирается бросить в него стулом. Шульдих схватил подушку и показушно прикрыл голову.
- Окей, окей, принято! - Он уронил подушку и похлопал по одеялу рядом с собой: - И, раз уж мы договорились по этому вопросу, может, ты перестанешь держать от меня дистанцию?
Не видя смысла спорить, Йоджи перебрался со стула в изножье кровати. Голова немного кружилась - то ли от обилия выпитого, то ли от избытка впечатлений. Он откинулся на спину, по-прежнему упираясь ногами в пол. Затылок побаливал - или, скорее, напоминал о себе.
- Ничего не имею против боли, но постарайся не оставлять следов на видных местах. Не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, чем мы тут… развлекаемся.
- Легко. Я же обещал тебе приватность. Что-нибудь еще?
Йоджи помолчал, уставившись на обшитый деревом потолок мансарды.
- Я не буду стоять перед тобой на коленях, - добавил он, не совсем понимая, откуда взялась эта мысль.
Шульдих склонил голову набок, глядя с выражением, ясно говорившим: “Посмотрим”.
- Ладно. Если сам не захочешь.
Йоджи ответил взглядом, который, как он надеялся, тоже означал “Посмотрим”.
- Это всё? - уточнил Шульдих.
- Это главное. Остальное - на твой выбор. - Йоджи вздохнул, прикинув, сколько еще добираться до дома, и решительно поднялся: - А теперь я… пойду?
Черт, черт! Это не должно было прозвучать как вопрос.
- Хорошо, - ответил Шульдих - и это прозвучало одновременно как согласие и одобрение.
Йоджи ощутил острую потребность в сигарете.
Он уже спустился на пару ступенек, когда его окликнули. Он обернулся. Шульдих подошел ближе, навис над ним, стоя наверху лестницы. Взяв за подбородок, заглянул в лицо:
- Ты точно в порядке? Если что, оставайся у меня - или, хочешь, я тебя отвезу?
- Я в порядке, - с усмешкой кивнул Йоджи. - А ты? Надеюсь, я не доставил тебе… физиологических неудобств?
Шульдих негромко хохотнул.
- Признайся, тебе льстит эта мысль, - вкрадчиво проговорил он, склонившись к самому Йоджиному уху. - О моих возможных… неудобствах.
- Вот еще…
Не то чтобы он попал в точку: Йоджи сам не выносил заведомо бесплодных томлений и не пожелал бы их никому, кроме врагов своих.
Но он привык нравиться - любил нравиться - и если бы человек, открыто предпочитающий мужчин, после двух ночей более чем тесного общения остался к нему равнодушен, это… пожалуй, слегка ударило бы по самолюбию. Как если бы его сочли недостаточно классным. Недостаточно… мужчиной.
Глупо, глупо. У таких ведь, наверно, другие критерии оценки, чем у натуралов. Черт, да парни вообще не должны оценивать друг друга с этой стороны! Но…
Сам-то он находил Шульдиха привлекательным - с любой стороны. Настолько, что, будь тот девушкой…
Он попробовал представить Шульдиха девушкой, и ему стало смешно.
- Нет? Тогда давай по-честному: не трахайся сегодня ни с кем. Ты же любишь, когда честно?
Йоджи изумленно распахнул глаза.
- И не вздумай дрочить. - Шульдих вскинул руки и обезоруживающе улыбнулся: - Я тоже не буду.
- Что, если я ослушаюсь?
- Я тебя накажу.
Йоджи сглотнул, подавив готовое сорваться “как?”.
- Что, если я обману тебя? - спросил он вместо этого.
- Нет, - просто сказал Шульдих.
Йоджи скорчил гримасу и фыркнул - не то досадливо, не то растерянно. Ночь явно грозила стать рекордной по количеству обуревавших его смешанных и противоречивых чувств.
Следовало ответить чем-нибудь бойким - но ничего не приходило на ум, и это само по себе обескураживало. Он махнул рукой и быстро сбежал по ступенькам.
Над крышами занималась заря, но в доме было темно - только из-под двери Оми пробивалась полоска бледного экранного света.
Что ж, у каждого свои… порочные удовольствия.
Йоджи прокрался к себе; скинув шмотки в корзину для белья, влез под душ. Член стоял, как заведенный.
- Уймись, - сказал ему Йоджи. - Мне нельзя с тобой баловаться.
От этой мысли скрутило в паху, а в лицо будто плеснули горячим. Йоджи охнул и тихо выругался сквозь зубы, прислонившись к мокрой кафельной стене.
Твою мать… Он правда собирается позволить кому-то распоряжаться своей интимной жизнью?
Не собирается. Уже позволил.
И, что еще хуже, его безумно тянуло преступить запрет - но не из потребности физической разрядки и не из соображений свободы личности… а чтобы узнать, каким будет наказание.
Он твердо решил сдержаться. Впервые Шульдих чего-то потребовал от него; нарушить первое же требование означало бы показать, что не принимаешь игру. Или не принимаешь ее всерьез.
А Йоджи хотелось играть с Шульдихом. По-настоящему хотелось.
Он быстро обтерся полотенцем и шмыгнул в постель в полной уверенности, что не уснет - но дремота навалилась, стоило только закрыть глаза.
Во сне он шел по полю огромных рыже-красных лилий: они щекотали лепестками его обнаженное тело, опутывали длинными гибкими стеблями, тянули куда-то…
И пахли - пьяно и сладко.
@темы: OTP, Тексты, WK, Инь, ян и немножко везенья
-
-
17.07.2016 в 23:12Я сама в томлении.
Спасибо
-
-
18.07.2016 в 00:13Как же Шульдиха к Йоджи тянет!
И ещё - это первый раз за всю историю, когда мне жаль Йоджи.
-
-
18.07.2016 в 13:00Злобная нехорошая erica albright is a bitch, которая клятвенно обещала сначала закончить "30 поцелуев", потом свою историю про Шульдиха и Йоджи, а вместо этого начала третий цикл.
Сиди теперь на пенечке без пирожочков и жди. пока уже с третьего краю обломается.
Понятия не имею как себя ведет приличный БДМС-щик, а не обычный бытовой садист. Если так, то мне нравится. Очень хорошо понимаю Ежика.
-
-
18.07.2016 в 14:06Спасибо!
_Adrian_
Спасибо)
Как же Шульдиха к Йоджи тянет!
О да!
Поэтому мне пока его больше жаль))А Йоджи почему?
/винни-пух/
Ох, и не говорите...
Очень хорошо понимаю Ежика.
Чорд, я обоих еще как понимаю!-
-
18.07.2016 в 14:58“красногривая зебра” - это прекрасно)
Не хочу превратиться в унылого мизантропа, для которого лучшее развлечение - пятьсот страниц интеллектуальной жвачки.
Это условие или претензия? прелесть какая!
Это тот случай, когда прочитанный текст требует немедленно выпить.
-
-
18.07.2016 в 16:39Весь этот диссонанс между идентификацией, сознанием, подсознанием, физическими желаниями...
Да! Но это же и повод порадоваться за него))
Если на то пошло, это как первая влюбленность: больно, но сладкоЭто тот случай, когда прочитанный текст требует немедленно выпить.
-
-
18.07.2016 в 16:43Как первая влюбленность - отличное определение) наверное, так и есть)
-
-
19.07.2016 в 16:04Ухты! Офигенская. Сама изобрела?
Вот то, как я пишу, сильно напоминает мне эту игру. Нелепый я человек ©
кокетствоНа самом деле он записал Шульдиха иероглифом “бун” - “красногривая зебра” - но объяснить это было бы нелегко.
Шульдих - зебра, а в полосках - Йоджи
- Йоджи, любимый, - оглушительным фальцетом пропел Кен. - Нас тут трое, и все в ожидании. Ты еще долго?
я и мой друг - дебил ©
- Ну, ну, Кен, - сдержанно пожурил Ран, закрывая кассу. - Когда-нибудь и у тебя будет девушка. Хотя, знаешь - не в них счастье.
Оми зажал рот ладонью, неистово разбрызгивая стеклоочиститель.
- Вот тут я бы поспорил. - Йоджи с ухмылкой подхватил швабру и снова принялся возить ею по полу. - И потом, я не понял: ты за меня или против него?
- Я за добро и справедливость. - Ран вылез из-за кассы и, навскидку оценив качество уборки, влепил ему смачный подзатыльник. - А вы, идиоты, тут вообще ни при чем.
- Не хочу превратиться в унылого мизантропа, для которого лучшее развлечение - пятьсот страниц интеллектуальной жвачки. Есть пример перед глазами.
Йоджи весело фыркнул:
- У меня тоже.
Наконец Шульдих хлюпнул соломинкой и сунул в рот ломтик лайма с края бокала.
Всегда так делаю, хотя уверена, что это - неприлично
Увидев его, Йоджи вдруг почему-то вспомнил, что лето кончается, от океана тянет холодом, а с утра пораньше Фудзимия наверняка подкинет работу на выходные.
Мысль отозвалась смутной тревогой - будто кто-то внутри безуспешно пытался докричаться о чем-то важном.
Здорово. Спасибо
-
-
19.07.2016 в 17:12Сама изобрела?
Ага)
кокетство
Окей, возможно, цитата была лишнейШульдих - зебра, а в полосках - Йоджи
Йоджи еще не определился с цветом.
И, может, он вообще жираф)))поправка: друзья-дебилы
...у Рана
Всегда так делаю, хотя уверена, что это - неприлично
Шульдих тоже не уверен, что это прилично, но ему пох)))
Спасибо!
-
-
19.07.2016 в 17:27Ага)
Реально круто!
Окей, возможно, цитата была лишней
Шульдих - зебра, а в полосках - ЙоджиЙоджи еще не определился с цветом. И, может, он вообще жираф)))
о... И воск будет?
...у Рана
дадада!
Шульдих тоже не уверен, что это прилично, но ему пох)))
-
-
19.07.2016 в 19:25о... И воск будет?
Не исключено, но маловероятно.© В смысле, у них-то, может, и будет - но автора воск не прикалывает, так что это без меня)))
И вообще такого разнообразия... ээ, техник, как в "Истории Ё", определенно не будетНо с полосками тоже можно извратиться,
мы с Шульдихом над этим работаем-
-
19.07.2016 в 20:42Не исключено, но маловероятно.© В смысле, у них-то, может, и будет - но автора воск не прикалывает, так что это без меня)))
И вообще такого разнообразия... ээ, техник, как в "Истории Ё", определенно не будет
Но с полосками тоже можно извратиться, мы с Шульдихом над этим работаем
вы только аккуратненько - на заднице ведь не только сидят
-
-
19.07.2016 в 21:11А то мне это было как-то тревожаще интересно
Кхм
кошмарыпровалы.Я, может, как раз пытаюсь реабилитироваться!вы только аккуратненько - на заднице ведь не только сидят
А чего на ней еще делают?)))"Бить буду больно, но аккуратно"
-
-
19.07.2016 в 21:59упс...
расписываются, конечно... ой, блин! читать дальше
-
-
19.07.2016 в 22:07расписываются, конечно
Ну вот Шульдих и расписывается
читать дальше
-
-
06.08.2016 в 09:34-
-
06.08.2016 в 10:20