Внезапно зимнее

[erica albright is a bitch]

привет, меня зовут эрика олбрайт, и я графоман
Просто они опять болтали у меня в голове))

Название: Тихая гавань
Пейринг/персонажи: Шульдих/Йоджи + остальные Вайсс
Рейтинг: PG-13
Саммари: Что-то вроде сиквела к В одной темной-темной комнате...
Предупреждения: Обсценная лексика, легкий D/s, искривления канона

Въезд на парковку “Конеко” ему никогда не нравился - слишком узкий и крутой; но подстава в виде несущегося на всех парах цветочного фургона - это уже чересчур. Машину тряхнуло. Громкий хрустящий стук ударил по натянутым нервам.
Шульдих заглушил мотор и матерно выругался.
За-е-бись.
Осталось только чтобы кто-нибудь спросил, как дела.
Фургон тоже остановился. Дверь открылась, водитель в рабочем комбинезоне спрыгнул на асфальт.
- Твою мать, Кен!!! - с чувством проговорил Шульдих, выбираясь из-за руля. - Ты что, спишь на ходу?!
Кен поприветствовал его коротким взмахом руки и встревоженно оглядел обе машины. Бампер Ауди согнуло, фара треснула, но держалась.
- Уф, - с явным облегчением сказал он. - Фургон в порядке.
- Не могу разделить твою радость, - хмуро возразил Шульдих.
- Извини, конечно, - спохватился Кен. - С реакцией совсем хреново: зимняя усталость, всё такое… К тому же нас вчера здорово потрепало - до сих пор не опомнились.
“Потрепало”.
Слово отозвалось болью, жаркой злостью и едкой горечью унижения.
- Витаминов попей, - язвительно посоветовал Шульдих. - Для улучшения мозгового кровообращения. Или потрахайся, что ли - тоже помогает.
- Да ну? По Йоджи и не скажешь, - осклабился Кен.
Шульдих подозрительно сощурился. Как ни странно, временами Кен казался ему самым проницательным из троих.
А может, сам Йоджи был с ним чуть откровенней, чем с остальными.
- Ты бы фильтровал поток своего остроумия, Хидака, пока я тебе кран не перекрыл. При чем тут Йоджи вообще?
Кен кивнул, будто разглядев что-то в его глазах.
- Этот идиот? Всегда при чем. - Он сплюнул под ноги. - Понаприводит в дом всяких пидорасов…
Шульдих сгреб его за ворот комбинезона и подтянул к себе:
- А ты что, гомофоб?
- А ты что, гомосек? - отбрил Кен, стряхнув его руку.
- Заткни пасть, узкоглазый!
- Заткни меня, вонючий расист!
- По морде захотел?!
- Рискни здоровьем! Тебе, я смотрю, уже откуда-то прилетело?
Шульдих оперся задом о покореженый бампер и перевел дух.
- Спасибо, - подумав, сказал он. - Вроде полегчало.
- Обращайся, - ухмыльнулся Кен. - Я и сам взбодрился. Так что, драться не будем?
- Пожалуй, это лишнее, - отказался Шульдих, не без некоторого сожаления.
- Как знаешь. Ну, я поехал. Слушай… - Кен помялся. - Ты только Рану не говори, ладно? Я заплачу за ремонт. И, это… если что, плевать мне на твою ориентацию.
- Замётано, - кивнул Шульдих. - Тогда живи. И, если что - вовсе я не расист.
Он протянул руку. Кен, не привыкший к европейским жестам, помедлил; потом с размаху хлопнул его по ладони и крепко сжал пальцы.

За кассой магазина стоял Оми. Какая-то старушка покупала разнокалиберные цветочные горшки. Еще пара посетителей бродила по залу, рассматривая готовые букеты.
- Немноголюдно у вас, - вполголоса заметил Шульдих, по-свойски впустив себя за прилавок.
Оми пожал плечами, не поднимая головы от кассового аппарата.
- Отлив, - загадочно сказал он. - Видели бы вы вчерашнюю толпу! Месячную выручку сделали. Я вот думаю: купить видеокарту помощнее или взять дополнительный курс английского?
Шульдих со смутным раскаянием припомнил, что вчера было четырнадцатое. А он даже не позвонил Йоджи…
- Что, Омиччи, много шоколадок получил?
Оми покраснел.
- Получил кое-что, - со сдержанной гордостью отозвался он. - Хотя не так много, как Йоджи-кун.
Шульдих скривился.
- Я бы купил видеокарту, - вернулся он к прежней теме. - Но из меня плохой советчик.
- Йоджи-кун сказал то же самое, - кивнул Оми. - Разве я не должен слушаться старших?
- Нет, конечно, - фыркнул Шульдих. - Кто тебе внушил эту чушь? И кстати, где он?
- Ран-сан? - рассеянно переспросил Оми, отсчитывая сдачу. - В подсобке. - Он покосился на Шульдиха и, округлив глаза, поднес руку к щеке: - А это...
- Забей, мелкий, - отмахнулся Шульдих. - Жизнь - боль.

Подсобка выглядела так, будто тут сражались не на жизнь, а на смерть. Пол был усеян обрывками зелени и цветочными лепестками. Полки опустели - не считая пары особо стойких горшков. За широким столом, заваленным свежими цветами, Ран с сосредоточенным видом вязал букеты.
- Привет, - сказал Шульдих.
Ран окинул его взглядом и насмешливо приподнял бровь, но воздержался от комментариев. Шульдих испытал что-то похожее на признательность.
- Где Йоджи?
- В теплице. Пикирует петунии.
- Отпусти его сегодня.
- И речи быть не может, - отрезал Ран. - Кто его заменит - ты? Проваливай, откуда пришел.
Он выбрал ветку орхидеи и безжалостно отщипнул с нее всё лишнее. Добавил несколько мелких белых соцветий и пару листиков зелени. Обернул букет в тонкий шуршащий целлофан и перехватил лентой. Пальцы его двигались с завораживающей ловкостью.
- Погоди, давай обсудим. - Шульдих прокрался на цыпочках между цветочных ошметков и битых черепков и уселся на край стола. - Случается тебе иногда… утратить душевное равновесие?
- Каждый божий день, - сухо подтвердил Ран.
- И что ты делаешь, чтобы никого не убить?
- Читаю. Преимущественно что-нибудь из классики.
“Извращенец”.
Шульдих прикусил язык, по опыту зная, что не вовремя предъявленное мнение может сильно осложнить ситуацию.
- Ну вот, - сказал он так, будто они уже достигли полного взаимопонимания. - А я… предпочитаю более коммуникативные способы расслабляться. Фудзимия, будь человеком. Он мне нужен.
- Мне тоже, - упрямо возразил Ран, обведя глазами творящийся вокруг хаос.
- О, ты навсегда останешься главным в его сердце, - хохотнул Шульдих. - Я не претендую. Дай нам полдня, а потом мы вместе вернемся и сделаем всё, что прикажешь.
Ран скептически прищурился:
- Ты умеешь пикировать?
- Если это то, о чем я подумал… то нет, - признался Шульдих. - Но я способный. Да я, может, вообще на флориста переквалифицируюсь! - добавил он в припадке куража.
- Что, неужели настолько всё плохо? - с интересом спросил Ран.
Шульдих дернул плечом. Постучал каблуком ботинка по ножке стола.
- Всё относительно, - философски заключил он наконец.
- Ну хорошо, - помолчав, сказал Ран. - Часов до двух можете… пообщаться. Но после чтобы были здесь. Оба.
- Есть, сэр!
Шульдих спрыгнул со стола и направился к выходу под прицелом сдержанно-неодобрительного взгляда.
- Сделаешь ему больно - очень пожалеешь, - бесцветно проинформировал Ран вдогонку.
Ого. Похоже, не только Кен тут что-то подозревает.
Шульдих усмехнулся. Потом вздохнул.
- Я знаю, - просто сказал он.

Когда он открыл дверь теплицы, Йоджи стоял вполоборота возле передвижного столика. Светлые волосы были небрежно собраны в хвост, из кармана длинного фартука торчала насадка пульверизатора. Из уголка рта свисала сигарета.
На столике громоздился ящик с рассадой, рядом - пластиковые стаканчики с уже засыпанной туда почвенной смесью. Острой деревянной палочкой Йоджи по одному подцеплял тонкие ростки, опускал в стаканчики и осторожно утрамбовывал затянутыми в перчатки длинными пальцами.
В этот самый момент Шульдих понял: будет иначе - не так, как он задумал. Медленней. Дольше.
Нежнее.
Конечно, он и не собирался давать волю чувствам - хотя, черт, насколько стало бы легче! и Йоджи не возражал бы: зачастую грубость и напор только распаляли его. Но…
Было что-то еще: пьянее власти, слаще всех тех вещей, которые он позволял творить с собой, когда горячий ток крови смывал очерченные разумом границы.
Что-то, без чего всё остальное не имело смысла.
- М? - вопросительно хмыкнул Йоджи, не отрываясь от своего занятия.
- Бросай свои цветочки, принцесса, - сказал Шульдих. - Полетели в мой замок, буду тебя мучить.
- Йес! - Йоджи вскинул голову и нахмурился: - Что у тебя с лицом?
- Издержки профессии, - поморщился Шульдих, машинально тронув скулу.
Йоджи затушил сигарету в стакане с землей и стянул перчатки. На ходу развязывая тесемки фартука, подошел ближе. Лицом к лицу. Так близко, что подайся чуть навстречу - и можно дотянуться губами до его губ.
- Кто-то сыграл с тобой не по правилам? - сочувственно шепнул он. - Ты бы хоть лед приложил, что ли...
Шульдих в очередной раз восхитился интуитивной точностью Йоджиных определений: случившееся было категорически не по правилам. В правильном мире он не мог облажаться. И схлопотать по морде клюшкой для гольфа тоже не мог: виновен или нет - в идеальном мире он всегда был тем, кто, а не тем, кого. Доминант. Альфа. Непревзойденный чемпион жизненной олимпиады.
В идеальном мире у него не было Йоджи. Крутому как кипяток Шульдиху не нужен никакой Йоджи, чтобы смотреть в лицо каждому новому дню.
Хренов лузер этот идеальный Шульдих...
- Я прикладывал, - внезапно севшим голосом проговорил он. - Было хуже.
Йоджи поднял руку и медленно, легко провел кончиками пальцев по его щеке, одним касанием - пусть на секунду - превращая поражение в доблесть, позор в награду, боль в удовольствие... Шульдих едва удержался, чтобы не застонать.
Ох, черт… ну и кто тут мазохист?
- Собирайся, - отдернув голову, резко сказал он.
- Мне переодеться? - ровно поинтересовался Йоджи.
Шульдих прикинул, вдумчиво оглядев его. Светлую рубашку с коротким рукавом он точно не одобрил бы - не окажись под ней плотной водолазки. Джинсы были узкими, но не слишком обтягивающими.
- Сойдет, - решил он. - Жду тебя в машине.

Увидев машину, Йоджи длинно присвистнул.
- Это тоже боевое ранение?
- Типа того, - хохотнул Шульдих. - Садись уже.
Он завел мотор и включил радио. Передавали какую-то джазовую композицию. Шульдих ненавидел джаз: эта музыка напоминала заунывный кошачий вой.
Йоджи достал из кармана куртки нарядно упакованный батончик и зашуршал оберткой.
- Шоколадку хочешь?
“Подарки от твоих девочек? В рот не возьму”, - сварливо подумал Шульдих.
- Кудо, ты же японец, - сказал он, выруливая на шоссе. - Тебе неприлично любить сладости.
- Мгм, - согласился Йоджи, откусив половину батончика. - И фрукты. И порку. И выебистых рыжих гайдзинов. Я нонконформист.
- Долбоеб, - поправил Шульдих.
- Нонконформист, - настойчиво повторил Йоджи. - Это лучше звучит.
“Поедешь со мной в Европу?” - подумал Шульдих.
Сердце тоскливо сжалось, и он промолчал.
- Извини, что не поздравил тебя, - покаялся Йоджи. - У нас вчера был дурдом…
- Ага, - сказал Шульдих. - У нас тоже.
- Праздничное покушение на известного политика? - любопытно спросил Йоджи.
- Типа того, - уклончиво подтвердил Шульдих. - Поэтому сегодня известный политик отменил все встречи, которые мешали ему наслаждаться счастливой послепраздничной мигренью.
- И мистер Кроуфорд так просто отпустил вас по домам? - В голосе Йоджи явственно звучало сомнение.
- Да ему тоже не до нас: сам еле ноги таскает. Ваш благословенный климат и отсутствие отопления вкупе с рабочим стрессом его доконали. Грипп, наверно - а то, может, и чего похуже.
- Повезло, - сказал Йоджи.
- Ага, - без зазрения совести согласился Шульдих.

Дом, выстуженный за двое суток отсутствия, встретил неприветливо. Шульдих пнул ботинки в угол и, повесив пальто на вешалку, устремился наверх. Йоджи молча последовал за ним.
- Раздевайся, - нетерпеливо бросил Шульдих, едва переступив порог мансарды.
За всё время их знакомства Йоджи пытался оспорить этот приказ только однажды - давно, в самом начале.
Он расстегнул рубашку и, поведя плечами, стряхнул ее на пол. Потом стащил водолазку. Снял носки, джинсы и наконец трусы. Выпрямился, улыбаясь самыми уголками губ - настороженно и чуть вызывающе. Одна рука легла на талию, другая свободно повисла вдоль тела.
Шульдих плюхнулся на кровать, следя за ним глазами.
- Фудзимия-сан считает, что я не должен делать тебе больно. Хочешь, чтобы я послушался его?
Йоджи шевельнул бровью, но ни о чем не спросил. Позже он непременно потребует объяснений: любопытство - та главная движущая сила, что заставляет его мир вращаться.
Но не сейчас.
- Нет.
Шульдих подумал о тонкой бамбуковой трости, припрятанной в шкафу до особого случая.
Этот - особый? Или еще рано?
- Руки за голову, - скомандовал он.
Йоджи послушно сцепил пальцы на затылке. Живот у него поджался, кожа на груди собралась пупырышками, соски затвердели от холода. На горле тревожно и волнующе бился пульс.
Вот он, особый случай: сам Йоджи - сам по себе, такой, как есть. Гибкий, выносливый, порывистый. Гедонист до крайней, болезненной степени; доверчивый и безбашенный искатель приключений. Покорный. Ускользающий. Весь - обещание…
Из тех, что не даются кому попало.
Шульдих содрал осточертевший костюм, скинул его на пол, не заботясь о том, что ткань помнется. Вытянув из-под себя одеяло, забрался в постель.
- Иди сюда, - совсем другим тоном сказал он.
Йоджи усмехнулся шире и без возражений нырнул под одеяло. Остывшие простыни казались сырыми. Шульдих повозился, согреваясь и согревая. Откуда-то изнутри поднималась щекотная волна, постепенно прогоняя озноб.
Йоджи положил руку ему на бедро. Ладонь была теплой - даром что Шульдих заставил его постоять голым в ненатопленной комнате.
Очень, очень теплой.
Этого почти хватало.
- И какой план? - помолчав, спросил Йоджи.
- Сначала отсыпаемся до упора. Кто проснется первым, может разбудить другого. Но нежно! А то у меня рефлексы, ты знаешь.
- Знаю, Джеки. А потом?
- О-о-о… - многообещающе протянул Шульдих.
- Отлично, - сказал Йоджи. - Мне нравится.
“Когда-нибудь я тебя трахну, - подумал Шульдих. - И тебе понравится”.
Он смежил веки и мгновенно провалился в долгий, крепкий, исцеляющий печали сон.

К вечеру в новостях сообщили о трагической гибели Оки Такатори.

@темы: OTP, Тексты, WK, Инь, ян и немножко везенья

Comments

[_Adrian_]

Как мило мальчики присматривают за Йоджи)
Более коммуникативный способ, да?) Это, черт возьми, очень щемяще нежно.
Мне очень-очень нравится) и, кажется, утром будет нравится ещё больше) По крайней мере, утром с компьютера я выражаю свой восторг если и не более осмысленно, то более развёрнуто, чем с планшета

[beside]

erica albright is a bitch

Осталось только чтобы кто-нибудь спросил, как дела.

ыыыыыыыы

- Этот идиот? Всегда при чем. - Он сплюнул под ноги. - Понаприводит в дом всяких пидорасов…

гад!

Шульдих сгреб его за ворот комбинезона и подтянул к себе:
- А ты что, гомофоб?
- А ты что, гомосек? - отбрил Кен, стряхнув его руку.
- Заткни пасть, узкоглазый!- Заткни меня, вонючий расист!
- По морде захотел?!
- Рискни здоровьем! Тебе, я смотрю, уже откуда-то прилетело?
Шульдих оперся задом о покореженый бампер и перевел дух.
- Спасибо, - подумав, сказал он. - Вроде полегчало.

по-свойски впустив себя за прилавок

сварливо подумал Шульдих

- Получил кое-что, - со сдержанной гордостью отозвался он. - Хотя не так много, как Йоджи-кун.

да там полно гадов!

А дальше - ну как комментировать?
Спасибо

[erica albright is a bitch]

_Adrian_
Спасибо!
Я так люблю, когда у них нежно))
И спасибо за вечерний с планшета: он был последним, что я прочитала перед сном, и радовал до самого утра

beside
Эти Вайсс - все как один сволочи! бедный Шульдих, с кем он связался
Тебе спасибо)

[Estreya]

Это очень мило!
erica albright is a bitch, классно, здорово, спасибо!

[erica albright is a bitch]

Estreya, спасибо!

[Nicht Schuldig]

А дальше? Когда же да-а-альше-е-е-е???
Это же невозможно чудесная работа!!!! Про парней, чья сила воли и терпение вызывают у меня острый приступ зависти))) Кремень! Что Шульдих, для кого предвкушение превратилось в источник удовольствия (ожидание получения награды, сравнимо с самим призом), и Йоджи - пойти с незнакомым мужиком (хорошо, с симпатичным, брутальным парнем), позволить ему раздеть себя, облапать за задницу, использовать вибратор по назначению, позволить высечь себя!!!!, а целовнуться с ним н-е-е-ет, ни за что)))) Бастионы будут сражаться до последнего))) Я чисто о физиологической стороне вопроса, не беря во внимание всякие комплексы и душевные терзания. Камень, блин, гранит!!! Где только отливают такую силу воли)))
Цикл очень-очень нравится. Спасибо огромное, но ма-а-а-ало-о-о-о, еще охота))))

[erica albright is a bitch]

Йоджи - пойти с незнакомым мужиком (хорошо, с симпатичным, брутальным парнем), позволить ему раздеть себя, облапать за задницу, использовать вибратор по назначению, позволить высечь себя!!!!, а целовнуться с ним н-е-е-ет, ни за что))))

Это анекдот такой, знаете? Русский, немец и американец устроили соревнование, кто больше выпьет водки. Начинают с рюмки, потом стакан, бутылка, ведро. Американец выпивает рюмку, стакан... падает. Немец выпивает рюмку, стакан, бутылку... падает. Русский начинает сразу с ведра. Потом выпивает бутылку. Потом стакан. Потом разворачивается и уходит. Зрители: "Э-э-эй, стой, ты куда?! А рюмку?!" - "Не-е-е, хватит. Я свою меру знаю"

А дальше? Когда же да-а-альше-е-е-е???

Продолжение пишется) Я оч медленный автор
Nicht Schuldig, спасибо большое! мне было очень приятно читать ваши отзывы - как к старым, так и к относительно свежим текстам